– Не тревожься. И небо, и земля под присмотром, - Джейн услышала щелчок хвостовой клешни. – Вот здесь проверь – есть тут сильные вещи?..

…Хассинельг ненадолго переместился вниз, к Джагулам. Вернулся с двумя остродонными кувшинами, вбил их в полости в «палубе» и приоткрыл, вдыхая запах жареного мяса и куджаглы в маринаде. Джейн сглотнула слюну и опустила нож. Листья, изрезанные в клочья, уже подъедала местная фауна. «Фламберг» без усилий рубил жилки, разваливал пополам черешки, - без нажима, в одно касание… если оно было достаточно быстрым. Если Джейн медлила, лист отклонялся – резать приходилось в два-три захода.

Внизу дрогнула и обрушила в ущелья груды камней извилистая горная цепь – очередной Сфен Камня. Возвращаться на землю было рановато…

…Страж выводил на листке символы и раз за разом тянулся к их верхней и боковым частям – и отдёргивал руку, - одиночные центральные знаки «никто не писал, это тебе для обучения», как сказал он. «В них смысла мало. Я скажу, что они значат… но на деле – без значков сверху и сбоку никто их и читать не будет. Решит – ученическая пропись.»

– Ага. Вот этот знак – «живой», этот – «мёртвый», а этот… «стоящий в воротах»?

– Ну да, в воротах Ук-кута, - пояснил Хассинельг. – Тяжело ранен, или болен, или только родился… или стар настолько, что видит и слышит только прошлое. Я видел однажды такого Скогна, - он был отличным мастером-ткачом когда-то… А ещё так всегда пишут про Икси. Они не бывают ни живыми, ни мёртвыми, - они стражи ворот и стоят в них всегда.

Джейн вспомнила холодные когтистые тени, появление Богов Смерти, - и невольно поёжилась.

– А… - хотела она спросить, но страж уже выводил новые знаки.

– Так Джагулы пишут про тех, кого считают вернувшимися. Ты видела Джааргана, ученика Урджена? Он был убит вождём-предателем, но вернулся из Ук-кута обратно в племя. У народов договора такое писать не принято, а вот кочевники всегда следят. И Джагулы, и Сагаты.

«Реинкарнация… и – я не удивлюсь, если это не выдумка,» - Джейн вспомнила детёныша по имени Джаарган и его пронзительный, недетский взгляд… хотя – много ли она знала о детях Джагулов, да и о детях вообще? В колледже курса педиатрии едва-едва коснулись…

– А это – про нежить. Ту, что поднимают Некроманты.

– Эй! А разве она не… стоит в воротах? Был живой, умер, вытащили, но не совсем…

Хассинельга передёрнуло. Теперь уже он зажал пасть.

– Дж-жейн! Что за мерзкие дела! Ты… сама такое видела?! Кто-то из… из вашего посёлка…

Девушка поспешно мотнула головой – взгляд стража горел такой яростью, будто он увидел очередное «деяние» алайналь.

– Читала. Выдумки. Скорее всего. У нас Некромантов нет.

– Эрр-раух! – Хассек встряхнулся, пощёлкал хвостом, глубоко вдохнул – успокоиться ему было непросто. – Если у нас такой объявится, Икси порвут его в клочья. То, что поднято, никогда не было умершим живым. Это прах и кости, отторгнутые Ук-кутом. Ни одной души в них нет, ни одна не потревожена. Некроманты лепят им новые – из гноя, что течёт из ран мира. Но они не смеют тревожить умерших!

Знаки на этом не кончились. Новый, выведенный Хассинельгом, напоминал Скогнийский символ «живой», но отличался на пару «хвостиков».

– Так пишут про тех, кто слился со своей стихией. Как Селасси – с Водой, а Экеста – с Воздухом…

– А про Сэта как? – спросила Джейн, вспомнив шаровые молнии, превращающиеся в гуманоидов… и гуманоида-литейщика, пытавшегося, кажется, пройти «в обратном направлении».

– Обычно – просто «живой». Но если они что-то делали, став огнём, - пиши этот знак. И ещё – про них не пишут «мёртвый». Можно бы в шутку – но эта даже не смешная. Те, кто сейчас под развалинами, живы. Ворота для них не открывались. А вот этот знак – для богов. Отдельно его не пишут. Всегда помечай, что это один из нескольких… вот, сделай пометку. А дописывать не будем. О богах вообще… лучше поменьше. И говорить, и расписывать. Ну вот, все знаки, - тренируйся.

«Живой, мёртвый, недоумерший, переродившийся…» - крупные центральные знаки давались Джейн легче периферийной «мелочи».

– Хассек! А вот Кайшу – она из какой… категории?

– У Кайшу свой знак, - отозвался страж. – Свой был и у Нерга, когда он направлял силу Пламени. У него и сейчас свой, но другой.

«Ещё и личные знаки… не на весь пантеон – и на том спасибо,» - Джейн вывела символ нежити.

– А предметы? Они мёртвые, да?

– Джейн, ты в существах разберись, - тяжело вздохнул Хассек. – Ещё и вещи – совсем запутаешься. С чего сразу «мёртвые»?! Аррх… у вас в Тлаканте так принято, да? Тогда понятно, почему…

Он поёжился.

– Почему там так холодно, все злы и от других ждут зла. И как сарматы… хотя – у них есть Пламя. Дим-мин был весь – как Пламя, сдерживаемое бронёй…

– Пламя – существо или… сильная вещь? – уточнила Джейн. Эти штуки для Равнины явно были очень важными – и одна была захвачена чужаками… Джейн думала, что этот символ ей точно пригодится.

– Тот же знак, что для богов, - в ту же секунду ответил страж.

33 день Земли месяца Камня. Равнина, «передвижной лагерь» племени Хеллуг – небесная лаборатория Вепуата