– Ага…

Хассек провёл надрезы чуть в стороне от того, который пропахала Джейн, подвернул чешуйчатую шкуру и одним рывком ободрал её до остатков хвоста. Их рассёк по длине, очень осторожно извлёк какой-то бугристый тяж с трубками-отростками и кинул к «стене». Тщательно обнюхал разделанное, недовольно махнул хвостом и отрубил ещё кусок, швырнув туда же, - видно, Джейн при потрошении всё-таки раздавила аналог жёлчного пузыря. Остальное он нюхал ещё дольше, потом вынул из-за голенища второй нож, узкий и тонкий, из чьей-то жёлтой кости, со вздохом осмотрел его и протянул девушке.

– Срезай всё, что мягко, мелкими кусочками. Вот так, - он состругал с костяка пару тонких ошмётков мяса и кинул в мешок. – А я дальше разберусь.

Он поднял «трилобита» и с хрустом разломил его по длине на три неравные части. Эту тварь вскрывали с боков…

С очисткой костяков Джейн управлялась хорошо, только едва не порезалась, пока глазела на работу Хассека.

– Осторожно! – предупредил страж, бросая уже чистый костяк – только сухожилия его и скрепляли – на скрещенные колышки у «стены». – Теперь вот этого. Слушай, а что вы у себя едите?

– То же, что сарматы, - буркнула Джейн, высматривая среди гребенчатых выростов на костях (если это были кости) то, что можно срезать, не сломав нож. Кое-что пришлось выскабливать из внутренних полостей. Хассинельг, услышав ответ, почти секунду молча на неё смотрел, потом щёлкнул хвостовой клешнёй и заглянул в раздувающийся мешок.

– А откуда у вас скирлин? – Джейн пощупала жёлтую плёнку. Страж озадаченно махнул хвостом.

– Скирлин?.. Это гзеш. Сарматский гзеш, только они умеют делать цветной.

Вспомнив о сарматах, он помрачнел, подобрал посох и шагнул к «стене».

– Сиди тут, я за водой. Знать бы, что вы едите, как сарматы! Нхельви, небось, над нами хохотали всем холмом…

У купола привстала на задние лапы полосатая «куница». За ней ещё четверо волокли длинный бурдюк с перетяжками и петлями по всей длине (специально для переноски в зубах каким-то низкорослым зверьком) – и Джейн, увидев тот же жёлтый «скирлин», ошалело на него уставилась. «У сарматов тут торговая фактория, что ли?!»

– Не бегай зря, вот хорошая вода, - нхельви остановились у «границы». – Да, удивлён будет тот наставник, кто возьмётся за твою ученицу!

Существо пронзительно заверещало. За ним заверещали и остальные. Джейн насупилась. Хассинельг, на миг приложив руку к груди, втянул бурдюк в купол, вылил воду в растягивающийся мешок и вернул ценную вещь «куницам». Те успели сбегать за вторым.

– Джейн, держи… - Хассек достал второй «скирлиновый» мешок. «Гзеш – прочная штука,» - решила девушка, глядя, как плёнка равномерно растягивается. «И очень эластичная. Но… мясо, вода… разве в мешках варят?!»

Что-то такое ей всё-таки вспомнилось – из древней истории, из рассказов о «старейших народах», не освоивших керамику… Хассинельг, как ни в чём не бывало, достал из сумки штырь с крючком, трубку из толстой кости, вытряхнул из неё подвеску из синего металла и тёмно-красных камешков, тронул её посохом – «инкрустация» накалилась добела, а за ней и сама подвесная пластинка. Из мешка, в который её опустили, повалил пар. Хассек осторожно положил костяную ручку на край бортика – так, чтобы не выпала, а подвеска не слетела с крюка – и сел рядом, длинной костяной ложкой помешивая варево.

– Вот и всё. Сидишь и болтаешь там черпаком. Как крупные куски потемнеют и начнут разваливаться, так с него и хватит, - он отдал ложку Джейн и огляделся по сторонам. – Сиди тут. Так, если мне надо четыре листа, с тебя и трёх довольно…

Он ушёл. Постепенно темнело. Джейн помешивала варево, стараясь не задевать стенки «мешка» - тогда он дёргался, а содержимое всплёскивало. Ещё пару минут «куницы» выглядывали из холмов, но, убедившись, что «цирк» закончился, попрятались по норам. Джейн подозрительно косилась на трещины в глине. «Что мы будем есть, я поняла. А где ночевать? В куничью… нхелью… короче, в нору мы не пролезем!»

Хассинельг, войдя под купол, шумно втянул воздух и улыбнулся.

– Вот, садись, - он кинул Джейн стопку жёлтых зубчатых листьев с пол-неё длиной. Соорудив себе такую же подстилку, сел рядом, поддел что-то из плавающего в вареве плоским ножом, разжевал и вытряхнул из сумки набор костяных трубочек.

– Специи – истинный дар богов! – он вытряхнул несколько крупиц в мешок и бережно спрятал трубки. Джейн только головой покачала.

– Хассек… ты скажи – где мы будем спать?

Страж покосился на её рукава.