– Что это? – выдохнула Джейн. «Дерево» на горизонте медленно сжималось обратно в зелёный «росток», пока не втянулось за горы. Хассек – тоже с тенью, только посох вместо тени был окружён неярким световым кольцом – молча, мрачнея на глазах, смотрел на угасший горизонт.

– Всего одна, - еле слышно пробормотал он. – Пламя не приветствует «Элидген». И сам он давно молчит.

– Что? – Джейн стало не по себе. «Элидген» - станция, куда меня везут… несут. Если с ней давно нет связи… меня не притащат к фонящим обломкам? А то с АЭС бывает…»

– С тех пор, как зажглось юное Пламя в «Элидгене», - с очень странной, будто вступление к фэнтези-игре начитывал, интонацией заговорил Хассинельг, - древнее Пламя в столице приветствует его, разгораясь дважды. И с тех пор, как юному Пламени хватает сил, оно посылает луч в небо в ответ. Ты видела луч… другие лучи, кроме пробуждения Пламени?

Джейн мотнула головой.

– Не. Я даже не знала… У вас тут типа… три рассвета должно быть?

Хассинельг склонил голову на грудь.

– В Сердце Пламени, - он указал посохом на угасший горизонт, - слышали крик «Элидгена» в первый день года. Навкет был там… он посылает нам знаки с тех пор, но сам не приходит – ни к нам, ни в Сердце Пламени. И «Элидген» молчит уже десять дней. Надеюсь, у Детей Пламени всё хорошо…

Джейн поёжилась. «Что-то мне не нравится всё это…»

…Под ногами снова зашевелился длинный «мох».

– «Элидген»! – Хассек, дождавшись, когда Джейн от него отцепится, вскинул было посох – и остановился. – Ну-ка тихо! Ложись!

Они распластались на краю плато, под переливающейся плёнкой «защитного поля». Сквозь неё была видна широкая долина, по краям поросшая деревьями-обелисками. Посреди неё лежал гигантский шар, собранный из пластин жёлтого камня. Из него тут и там торчали короткие тупые шипы. В стороне от него незамкнутым кольцом выстроились… сарматы?!

Вернее всего, это они и были – десятеро в плотных оранжевых комбинезонах, с закрытыми лицами, с бластерами странной какой-то конструкции… Среди них стоял с плазмомётом наперевес гигант в чёрной броне. По его груди тянулись цветные полоски, ряды местных украшений…

– Вождь Гварза… - еле слышно прошептал Хассинельг. – Что они делают?!

Рядом с Гварзой стоял ещё кто-то – лысый, белокожий, в плотном сером комбинезоне, похожем на чешую – и отчего-то Джейн при виде него стало очень холодно. Она быстро отвела взгляд, и было куда – сарматы держали на прицеле кучку низкорослых существ. Бесшёрстные выдры на задних лапах, в обугленной, местами драной одежде с пятнами чёрной крови, - с ножами и мотыгами, заляпанными той же кровью… Комбинезоны почти всех сарматов были порваны, порезаны, у кого-то чёрное сочилось из рукава, кому-то раскололи щиток-наглазник… Вокруг «выдр» колыхалось кольцо… вроде бы языков пламени – но серых, временами даже чернеющих.

– Там Уттунри! – потрясённо выдохнул страж. – Уттунри… и Скогны…

– В последний раз, - голос с резким сарматским акцентом разнёсся над долиной. Гигант раскрыл ладонь. На ней блестело что-то мелкое, Джейн даже не разглядела, что, - но ближайшая «выдра» молча ударила по руке мотыгой. Не дотянулась – орудие над стеной серого огня рассыпалось пылью.

– Столько возни из-за мелюзги, - от холодного голоса Джейн едва не вмёрзла в гравий. – Их тела всё равно слабы. Уктанну, закончи!

– Уктанну?! – страж вцепился зубами в посох, но Джейн было не до него. «Выдры» в последнем рывке бросились к сарматам, метая ножи и мотыги – но кольцо чёрного огня сжалось, испепелив и их, и их примитивное оружие.

– Идём! – резко приказал белокожий с ледяным голосом. – Экхард! Все испорченные тела – исправить!

Что было дальше, Джейн уже не видела – перед глазами мелькнули обрывки странных смазанных пейзажей, и её выкинуло в кусты чего-то трубчатого. Оно тут же втянулось, и девушка вскочила с ребристого «камня», держась за мягкое место. Трубки-листья росли из коротких шипов, тупых, но если сесть с размаху…

Хассинельг навалился на посох. Его шатало.

– Убили… их всех убили… Уктанну, хранитель времени… Экхард, целитель… вождь Гварза, Дети Пламени… убили Скогнов, клятвенника Уттунри… что это, морок? Ты видела это?

– Д-да, - пробормотала Джейн и поёжилась, вспомнив голос белокожего. – Похоже, вождь там теперь не Гварза, а этот… белый не-сармат. Знаешь его?

– Нет, - отозвался Хассинельг. – Скогны сражались с Детьми Пламени… их убили… и ты тоже видела… нет, это не морок, сегодня Мысль не в такой силе…

– Сармат заставлял их что-то взять, - пробормотала Джейн. – Сказал – «в последний раз»… Может, из-за этого всё и… Что там вообще было?

– Чёрные иглы, - прошептал страж. – Прочность… и много холода… и очень много лет… и при этом – жизнь и разум. Оно живое… и – его тени видны внутри. Внутри каждого сармата. Посох видит, я – нет. Но – Уктанну, Экхард… я знаю их всех, - разве они бы стали…

Из зарослей донёсся грохот. Следом мягко дрогнула земля, и затрещали мелкие предметы – будто кто-то затряс погремушкой. Хассек шумно выдохнул, вскидывая посох.

– Тут племя Джелег! Джейн, не пугайся, - это Джагулы, но мирные!

«Джагульское имя…» - промелькнуло в голове Джейн, но она тут же забыла обо всей стражеской болтовне. Над высоким деревом, похожим на скалу со множеством торчащих зубцов, показалась гигантская пасть со сходящимися наклонными резцами. Один укус – и растение укоротилось на пять метров. Судя по грохоту, с которым лопнула кора, ей можно было обшивать крейсера, но челюсти гиганта прожевали бы и боевой спрингер. Он опустил бронированную голову, отгрызая ещё три метра, и наклонил морду к молодой – всего-то двухметровой – поросли. Резцы, как зубья ковша экскаватора, сгребли всё живое и ещё полметра гравия внизу, выдёргивая обрывки гигантских, длинных, широко раскинутых корней. Джейн, остолбенев, смотрела, как приподнимаются пластины у основания челюстей. «Глоточные зубы?!»