Когда я чувствую, как толстая головка его члена вдавливается в мою задницу, я делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание. Мой пульс учащается, разбрасывая нервы по всему телу, когда он скользит внутрь и начинает двигаться медленно, но с мощным эффектом.

Он сжимает мои бедра и входит глубже, вбиваясь в мою задницу с такой силой, что напряжение, нарастающее внутри меня, высвобождает раскаленную добела волну невообразимого удовольствия.

Это посылает ударную волну в мою систему, и мое тело корчится в оргазменной перегрузке. Я кончаю, и я даже не почувствовала, как это ударило меня. Это просто ударило, как бомба, и взорвалось, забрав у меня все.

Он все еще тверд, как скала, но стонет, продолжая свои неустанные толчки.

Удовольствие раскалывает мой разум на миллион кусочков, и больше нет мыслей, только чувства, когда я поднимаюсь все выше и выше, прежде чем снова кончу. На этот раз его член пульсирует во мне, и дикий рык вырывается из его горла, когда он кончает, заполняя мою задницу горячей спермой.

Господи… Я выдохлась. Я едва могу дышать, а мое сердце колотится так сильно, что, кажется, оно вот-вот лопнет.

Меня успокаивает нежная ласка пальцев Алехандро по моей спине. Он вытаскивает из меня член и целует мою ягодицу.

Я оглядываюсь на него и убираю волосы с лица, встречаясь с его глазами, которые прикованы ко мне. Я не знаю, о чем он думает. Мы долго смотрим друг на друга, прежде чем он двигается. Кажется, он боролся со своими мыслями. Может быть, как и я.

— Ты в порядке? — спрашивает он, выпрямляясь.

— Да, — я поворачиваюсь к нему лицом, и он кладет руку мне на голову.

— Одевайся и поужинай со мной. — В тот момент, когда он это говорит, я понимаю, почему он так посмотрел. Это из-за того, как звучит его просьба.

— Ужин? — спрашиваю я.

— Да, ужин.

Как свидание.

— Хорошо.

Глава 24

Люсия

Час спустя мы сидим в ресторане на окраине города, и на столе между нами стоит бутылка вина.

Это уютный, но элегантный небольшой ресторан, и я бы никогда не подумала, что он захочет сюда прийти — обстановка слишком домашняя. В костюме от Armani он выделяется на фоне остальных мужчин, одетых в джинсы и рубашки.

Я тоже выгляжу не на своем месте, но мне проще вписаться в обстановку, поскольку большинство женщин нарядились к вечеру.

На заднем плане играет мягкая латиноамериканская музыка, а официанты только и делают, что стараются угодить. Когда они увидели, что Алехандро вошел, они повели себя так, будто он какая-то знаменитость, какой, я полагаю, он и является. Я ничего не понимаю только потому, что это мой первый выход с ним. И я нервничаю.

Почему я так нервничаю?

Это так нормально, и не то чтобы мы раньше не ужинали вместе. Просто Мии нет за столом с нами, и мы с людьми. С людьми, которые могут видеть меня с ним. Люди говорят и бросают любопытные взгляды в нашу сторону.

— Я давно здесь не был, — говорит он, снимая куртку.

Когда он расстегивает две верхние пуговицы на рубашке, а затем закатывает рукава до предплечий, он становится еще более раскованным.

Думаю, это все, что он может сделать, чтобы вписаться в коллектив. Его элегантность и сила слишком бросаются в глаза.

— Это приятно.

— Мой отец и мой дед постоянно приводили сюда меня и моего брата. Владелец — друг семьи, который вложился в предложение домашней еды. Он ненавидел идею того, чтобы место выглядело слишком шикарно, а мой дедушка никогда не хотел, чтобы мы теряли связь с тем, откуда мы родом.

Он никогда не говорил так много слов о своей семье.

— Аргентина? — спрашиваю я.

— Да. Аргентина. Мои предки были простыми людьми, у которых не было ничего, кроме одежды на спинах, и которые работали на плантациях по всей Южной Америке. Пока однажды они не начали газовый бизнес. Equibras.

— Это потрясающе.

— Это впечатляет. Моя семья позаботилась о том, чтобы независимо от того, сколько лет прошло и насколько мы были успешны, мы всегда оглядывались назад и всегда делали то, что они делали в прошлом.

— Это прекрасно. Моя семья тоже немного похожа на твою. Конечно, мы не так успешны, как вы, — усмехаюсь я. — Но мой отец всегда старался, чтобы мы с братом никогда не забывали традиции.

— Твой брат?

Я понимаю, что это первый раз, когда я упоминаю Томми, но он не выглядит так, будто впервые слышит о том, что у меня есть брат. Это значит, что он искал информацию обо мне.

— Он мертв, — говорю я.

— Мне жаль. Всегда тяжело, когда теряешь брата или сестру. Я понимаю, что ты чувствуешь. Я нашел своего мертвым.