Как?

Когда этот вопрос приходит мне в голову, приходит и кое-что еще.

Рэд наблюдал за мной, значит, он где-то здесь.

Он не знал, когда я вышла из дома, но видел, как я ужинала с Алехандро.

Это не за мной следовал Рэд.

Это был Алехандро.

Глава 25

Алехандро

Черт.

Этого не должно было случиться.

Мой внешний мир и пространство фантазий, которое я разделяю с ней, не должны были сталкиваться.

Я смотрю на Люсию, зная, что она не сможет развидеть то, что только что увидела.

Она просто смотрела, как я убиваю. Я никогда этого не хотел. Я никогда не хотел, чтобы она увидела во мне тьму или увидела меня таким, какой я есть на самом деле.

Люсия не принадлежит моему миру. Я знаю это, поэтому мне не следовало втягивать ее в этот мир даже ради ужина.

Она няня моей дочери. Милая женщина, которая поет песни Диснея, любит печь печенье и работать с детьми.

Ее нежная натура делает ее похожей на героиню сказки. Такая женщина не имеет права наблюдать, как такой гангстер, как я, убивает человека.

Я убил его, чтобы защитить себя, она это видела. Она знает эту часть, но то, что я сделал после, и то, как я выгляжу, заставляет ее смотреть на меня, как на гребаного монстра. Моя вина, что я позволил зверю поднять свою уродливую голову.

Она трясется, слезы текут по ее щекам, и она меня боится до чертиков. Я это вижу, и я ненавижу себя за это.

Я медленно подхожу к ней, и она вздрагивает.

— Люсия, ты в порядке? — спрашиваю я.

— Эм… Я… Кто он? — заикается она хриплым голосом.

— Кто-то, кто следил за мной.

— У него был пистолет. Он мертв. — Она смотрит на тело. Я протягиваю ей руку.

Я чувствую себя паршиво, когда она вздрагивает.

— Я не причиню тебе вреда.

— Я… знаю. Я знаю. — Звучит так, будто она пытается убедить саму себя.

— Я не причиню тебе вреда. Я никогда не причиню тебе вреда. Я обещаю тебе это. Ты меня слышишь?

Хотя слеза скатывается по ее щеке, она кивает.

— Я позвоню, а потом отвезу тебя домой.

Она снова кивает.

Я звоню в бригаду по уборке, затем связываюсь с Криштиану и Эриком. Я хочу, чтобы бригада отвезла тело моим коллегам в полицейское управление, чтобы они могли опознать ублюдка, поэтому я прошу Эрика отправиться туда, а Криштиану — приехать ко мне как можно скорее.

Команда по зачистке прибывает менее чем через десять минут. Я обучил их приезжать ко мне как можно быстрее. Я делаю так, чтобы копы были достаточно довольны, чтобы закрыть глаза, и люди здесь знают, что когда они видят меня или слышат что-то, когда я здесь, они должны делать то же самое и смотреть в другую сторону.

Бригада уборщиков уносит тело ублюдка, а меня отмывают настолько хорошо, насколько это возможно, прежде чем я увожу Люсию, чтобы отвезти ее туда, где нам и положено быть.

Мы садимся в мою машину, и она сжимает край сиденья так, что костяшки ее пальцев белеют.

По дороге домой я бросаю на нее взгляд при каждой возможности, но она смотрит перед собой, не обращая на меня внимания.

У меня такое чувство, что если бы она могла, она бы убежала от меня подальше. Очевидно, я так чувствую, потому что это правда. Она бы так и сделала.

Если бы не ситуация с ее отцом, мы бы никогда даже не встретились.

Когда я подъезжаю к своему дому, проходит некоторое время, прежде чем кто-либо из нас двигается. Я делаю это первым и открываю ей дверь.

Она выходит на таких шатких ногах, что я ее поднимаю. По крайней мере, она позволяет мне это и держится за меня.

Когда я вхожу в дом, Эстель видит нас, и я благодарю ее за то, что, заметив, в каком состоянии находится Люсия, она не относится ко мне так, как относилась последние несколько недель.

— Что случилось? — спрашивает она, понизив голос.

— Можешь принести мне немного травяного чая, который ты использовала для приготовления Авозиньи? — Моя бабушка и Эстель всегда заваривали свои успокаивающие чаи.

— Конечно.

Она неторопливо уходит, чтобы приготовить чай, а Люсия кладет голову мне на плечо.

Я веду ее в ее комнату и помогаю ей переодеться в маленькую ночную рубашку. Это первый раз, когда я вижу ее голой и не испытываю никакой реакции, чтобы взять ее.