— Это мир, где нужно убивать или быть убитым, дорогая. В этот момент El Diablo хотел бы, чтобы твой дорогой Алехандро был жив. Прямо сейчас он более полезен. Таким образом, мы получим то, что хотим. На этот раз как следует. Этот маленький придурок вчера вечером получил по заслугам за неподчинение приказам. — Он говорит о охраннике. — Просто ему не повезло, что Алехандро убил его.

— Чего ты хочешь от Алехандро? Алехандро сказал что-то о компании.

— Все, и чтобы это получить, нам просто нужно быть терпеливыми, чтобы получить это. В прошлом были упущения, но теперь мы все в курсе.

— Это касается компании? — рискую спросить я, понимая, что иду по лезвию ножа.

— Откуда ты узнала о компании? Он говорил с твой об этом? — Он звучит с сомнением.

— После вчерашнего вечера я задавала вопросы. Так это правда? Речь идет о компании?

Он смеется. — Ого, не просто красивое лицо, конечно. Да, речь идет о компании, просто не о той, о которой он думает. Твой король картеля неосознанно выиграл себе немного времени с помощью различных сделок, но, как я уже сказал, мы хотим все. Зачем брать что-то одно, когда нужно просто подождать, пока определенные вещи встанут на свои места, и ты сможешь получить все? Ты собираешься облегчить нам задачу.

Иисус.

— Ты ублюдок.

— О, пожалуйста. Ты же знала, кто я. Ты не могла подумать, что мы хорошие люди.

— Конечно, нет, но ты же говорил, что Алехандро не причинят вреда.

— Ну, по крайней мере, ты пока знаешь, что мы не хотим смерти твоего парня.

— Пока?

— Достаточно вопросов, милая. Достаточно. У тебя есть отец, о котором стоит беспокоиться в твоей милой маленькой головке. Я бы больше беспокоился о нем, чем о чем-либо другом. Не звони мне больше, если только не хочешь рассказать что-то полезное. Я позвоню на следующей неделе. Лучше бы тебе рассказать мне что-то более полезное, чем пустоту последних нескольких недель. Мое терпение на исходе.

Он вешает трубку прежде, чем я успеваю сказать хоть слово. Я не знаю, что бы я еще сказала.

Алехандро в опасности. Это значит, что и Мия в опасности.

Как мне предупредить его, не скомпрометировав папу? Я не знаю достаточно. Я даже не знаю, где папа.

Я застряла и не знаю, что делать.

Если я что-то скажу, то мне в любом случае конец.

Все, что я думаю сделать, — это неправильно, даже если это правильно — признаться.

Глава 28

Люсия

Едва спала прошлой ночью. Едва ли выдержала пятнадцать минут за раз, может меньше.

Я выгляжу как дерьмо, перевернутое назад.

Обычно я не пользуюсь косметикой по выходным, и в последнее время я вообще редко пользуюсь косметикой, но сегодня она мне просто необходима.

Один взгляд на меня сказал бы Алехандро, что я провела большую часть ночи в слезах. Мои глаза опухли, но мне удалось избавиться от красноты с помощью глазных капель, которые я использую от сенной лихорадки.

Темные круги нужно было замаскировать. Но даже с этим я все равно выгляжу неважно.

Я надеваю пару джинсовых шорт и футболку, которую собираю сбоку, чтобы, по крайней мере, выглядеть так, будто я одета для пляжа. Я собираю волосы в небрежный пучок, но позволяю нескольким прядям у лица смягчить остроту.

Когда я готова и выхожу из комнаты, я слышу далекие звуки разговора внизу. Трудно что-либо разобрать из-за того, где я нахожусь. Здесь, наверху, почти ничего не слышно.

Разговор становится более понятным, когда я спускаюсь вниз.

Это Эстель разговаривает с другими членами персонала. Она держит Мию, пока Марчелло и Алехандро выносят ее вещи наружу.

Алехандро замечает меня первым, и я одариваю его улыбкой, и заставляю преодолеть боль в сердце и голос совести, называющий меня предателем.

Он окидывает меня оценивающим взглядом, и, несмотря на разговоры окружающих, невозможно не заметить бурлящую сексуальную энергию, бурлящую между нами.

— Всем доброе утро, — говорю я. Это привлекает внимание Мии.

— Доброе утро, — отвечает Алехандро, пока все остальные улыбаются мне.

— Люсия, — кричит Мия, протягивая ко мне руки.

Я намеренно отстаю, но Эстель подходит ко мне и протягивает Мию.

— Хорошо, что ты ей нравишься, — говорит Эстель. — Дети умеют видеть человека насквозь. Когда ты им нравишься, это всегда хороший признак чистого сердца.

Это самое приятное, что она мне сказала с тех пор, как я здесь, и самое приятное, что мне кто-либо, кроме моих родителей, сказал за многие годы.