Глава 14

14

Саммер

— И куда ты идешь? Ты же знаешь, что будет дальше, да? — произносит он, и я отступаю на несколько шагов.

— Мне… жаль, — заикаюсь я.

— Я тебя предупреждал. Сказал, что случится, если ты ударишь меня еще раз.

— Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти из-за этого человека.

— Вот почему мы здесь. Ты и я. А теперь наклонись. — Он вытирает еще больше крови и смотрит на нее, размазанную по его пальцам.

— Пожалуйста…

— Пять.

— Но…

— Десять.

— Эрик, — хрипло говорю я, и у меня перехватывает дыхание, когда он снимает ремень и надевает его на запястье.

Когда я это вижу, во мне закипает адреналин, и я бегу. Мне все равно, куда я пойду или что со мной случится. Я просто бегу и надеюсь, что где-нибудь найду открытую дверь.

Конечно, я не ухожу далеко. Ведь как бы быстра я ни была, он быстрее. Я вхожу в зал, и клянусь, что все, что он делает, это делает один большой шаг, и он меня хватает. Он снова ловит меня, как хищник, которым он и является.

Я кричу, когда он хватает меня за руку, и не могу представить, как ремень будет ощущаться на моей коже. И десять ударов тоже.

Он возвращает меня на стул и перекидывает через колено, словно тряпичную куклу. Мои пинки и крики остаются без внимания.

Он стягивает с меня шорты, и я отшатываюсь еще до того, как он касается моей кожи.

— Эрик!

— Ты не знаешь, с кем связалась, Саммер. Но ты скоро узнаешь.

Шлепок. Шлепок. Шлепок.

Но не ремнем я чувствую шлепок по заднице. Это широкая, мозолистая кожа его руки. Однако боль на моей еще не огрубевшей коже ощущается так, словно он мог ударить меня кирпичом. Вчерашняя агония возвращается стократно, и слезы текут из моих глаз.

— Пожалуйста, остановись. Ты делаешь мне больно. Сделай что-нибудь другое… что угодно, только не это. — Я не ожидаю, что он остановится, услышав мою мольбу. Когда он это делает, у меня перехватывает дыхание, потому что я знаю, что это еще не конец.

— Что угодно, только не это, Куколка? Будь осторожна с тем, о чем просишь, я могу просто исполнить твою просьбу. Ты уверена, что ты действительно этого хочешь? — Он шлепает меня так сильно, что у меня кружится голова. — Потому что я могу продолжать в том же духе. Мне правда нравится цвет моей метки на твоей заднице.

— Хватит. Я сделаю все, что угодно, если ты прекратишь.

Он проводит пальцами по моей ноющей заднице. Он нежен, но это больно. Я не хочу, чтобы он снова меня шлепал. Даже если я возбуждена, боль вызывает другие воспоминания, которые я не хочу иметь. Это все воспоминания о Теде.

— Проясни, Куколка. Скажи, что ты хочешь, чтобы я выбрал другой способ наказания, — говорит он с угрозой в голосе. — Говорить такому человеку, как я, что ты готова на все, никогда не бывает хорошо. Это открывает дверь в мой грязный, темный, опасный разум. Ты не можешь сказать, что я тебя не предупреждал.

— Я хочу, чтобы ты выбрал, — выдавливаю я.

— И у меня есть твое полное согласие выбрать что угодно?

Дыхание замирает в легких, когда я думаю о своих несуществующих вариантах. Либо я позволяю ему ударить меня и столкнуть обратно на край, из которого я годами пыталась выбраться, либо я соглашаюсь на все, что бы это ни значило.

А что, если он сделает со мной хуже? Я его не знаю, и, как он сказал, у него грязный, темный, опасный ум. Может, он снова свяжет меня. Такие люди, как он, кайфуют от того, что ослабляют других. Им нравится власть. Они кайфуют от контроля, который дает им власть.

— Ответь мне, — требует он, вырывая меня из задумчивости.

— Да, — отвечаю я, отсекая любые дальнейшие мысли, и как только слово слетает с моих губ, в его груди раздается темный смешок.

Я ахаю, когда он ставит нас обоих на ноги, с грохотом бросая ремень на пол и прижимая меня к стене.

Он наклоняется ко мне и шок врезается в мое тело, когда он опускается к моим губам и захватывает мой рот своим. Я чувствую металлический привкус крови на его губах, и когда его язык скользит по-моему, я подпрыгиваю и громко стону у него во рту, когда он кусает мою нижнюю губу, разрывая кожу. Я чувствую еще больше крови и знаю, что она моя.

Он сильно всасывает мою губу. Когда он отстраняется, моя кровь окрашивает его рот, и он напоминает мне вампира. Я не знаю, могу ли я назвать это поцелуем. Это было похоже на что-то другое. Что-то первобытное и плотское, и это звенит мне на нервы.

— Идеально, — бормочет он, словно слышит, как мысли сталкиваются у меня в голове.

Я резко вздыхаю, когда он снова прижимается губами к моим, на этот раз целуя меня по-настоящему, и это именно то, каким я себе представляла поцелуй.

Мощный, опьяняющий и потрясающий. Настолько потрясающий, что он пронзает мою душу и пробуждает во мне что-то, о существовании чего я и не подозревала.