— И что?

— Это. — Я снова махнула рукой. — У тебя суровые черты лица и сердитые взгляды. Ты совсем не похож на мистера Роджерса (прим. ред.: Фред Макфили Роджерс более известный как мистер Роджерс, был американским телеведущим, автором, продюсером и пресвитерианским священником. Он был создателем, шоураннером и ведущим дошкольного телесериала «Соседство мистера Роджерса», который шел с 1968 по 2001 год). Я бы скептически отнеслась к тому, чтобы оставить Саванну с тобой, а я только что провела ночь в твоей постели.

Может быть, из-за того, что я провела ночь в его постели, я была настроена скептически. Этот мужчина был чистым грехом.

Я вздрогнула при мысли о том, что прошлой ночью он овладел мной сзади. Боже, это было так приятно — чувствовать, что с тобой знают, как обращаться, быть с мужчиной, который точно знает, когда нужно переключиться с нежности на грубость.

Причина, по которой я пришла сюда сегодня утром, прежде чем принять душ, заключалась в том, чтобы еще раз с ним поговорить. Я выскользнула из постели и натянула рубашку. Но когда я начала спускаться по лестнице и услышала голоса, я подумала о том, чтобы оставить его в покое.

Вместо этого я села на лестнице и стала подслушивать.

Хакс фыркнул и развел руками.

— Эйден пошутил.

— Как я могла забыть, когда ты постоянно напоминаешь мне об этом? Может, он сказал это в шутку. Но это прозвучало как действительно хорошая идея.

— Брак никогда не был по-настоящему хорошей идеей.

Я снова рассмеялась. Бедный Хакс.

— Это будет ненастоящий брак. Это способ помочь твоей дочери обрести себя.

— Нет.

— Подумай об этом. — Я оттолкнулась от прилавка и подошла к столу поближе. — Ты должен показать Каламити, что ты не просто задумчивый художник с хмурым выражением лица и маргинальными навыками общения.

Он нахмурился еще сильнее.

— Видишь? — Я указала на его лицо. — Вот о чем я говорю. Серьезно, Хакс, ты просто излучаешь злобу. Никто не хочет, чтобы придурок был отцом.

Как женщина, у которой отцом был придурок — невнимательный придурок, но, тем не менее, придурок, — я могу это подтвердить.

— Это… — Он покачал головой и, отвернувшись от меня, направился в гостиную. — Нет. Мне не нужно это дерьмо. Одевайся. Я отвезу тебя домой.

Я проигнорировала приказ и вернулась к своему кофе, пока он расхаживал перед кофейным столиком из орехового дерева.

Если ему не нужна моя помощь, прекрасно. Но прежде чем он меня выгонит, я собираюсь хотя бы выпить немного кофеина. И пока он расхаживал по комнате, я стояла и осматривала его дом, мгновенно представляя Саванну в этих стенах.

Она бы оживила пространство. Добавила бы немного индивидуальности.

Это был не новый и не большой дом, но Хакс выбрал качественные предметы интерьера, чтобы заполнить пространство. Его диван был сделан из простой сыромятной кожи шоколадного цвета, его единственное очарование заключалось в естественных царапинах и потертостях. Кресло рядом с ним было более светлого оттенка и размером почти с двухместный диванчик. Идеальное место, чтобы свернуться калачиком с хорошей книгой.

Здесь было всего два кресла, вместе с журнальным столиком. В зале можно было бы разместить еще одно кресло, но, по-моему, Хакс не слишком часто принимал посетителей. Единственным человеком, смотревшим на этот большой плоский экран, был он сам.

Обстановка была выдержана в мужском стиле, как и в его спальне наверху. Единственными светлыми цветами были кремовые стены и белая отделка. Кроме бордового коврика под журнальным столиком, здесь тоже было мало цвета. Мой взгляд метался по каждой стене. Все они были пусты.

— У тебя нет никаких картин. — Даже своих собственных.

Хакс перестал расхаживать по комнате и посмотрел на меня, уперев руки в бока.

— Что?

— У тебя нет здесь собственных работ. Почему?

Его взгляд метнулся к потолку.

— Ты собираешься в душ?

Срок моего приглашения истек.

Я сомневалась, что получу еще одно.

— Да. — Я допила остатки кофе и поставила кружку в раковину. Я прошлепала по деревянному полу мимо Хакса к лестнице. Но прежде чем успела обогнуть перила и исчезнуть, чтобы собрать свою одежду с пола в его спальне, он остановил меня.

— Почему ты предложила это?

— Выйти за тебя замуж?

Он кивнул.

— У меня свои причины. — Причины, которые не имели значения с тех пор, как мы встретились. Причины, которые я и сама до конца не понимала. Это был просто порыв. С того момента, как его адвокат упомянул об этом, у меня появилось чувство целеустремленности.

Призвание.

Это. Я могла это сделать.

То же самое случилось со мной в колледже, когда Люси сказала мне, что переезжает в Нэшвилл. Она попросила меня поехать с ней, и в глубине души я знала, что смогу это сделать.