Он смеется. Но в его смехе есть что-то темное. Он смотрит на меня хищным взглядом и опускается вниз между моими бедрами. Первое прикосновение его губ к ткани трусиков обжигает меня огнем. Это разжигает жажду, потребность. Но потребность — это яд. Она жжет. Захватывает. Подчиняет и разрушает. Я сдаюсь. Забываю, кто я, где я, что это. Просто хочу, чтобы его руки раздвинули мои ноги. Хочу слышать его стон, царапать его голову. Я мысленно молю, чтобы он прижался сильнее к моему клитору. Пожалуйста.

Когда я откидываю голову на спинку дивана, он продолжает смотреть на меня. Каждый раз, когда я закрываю глаза, он останавливается. Хочет, чтобы я смотрела — я это чувствую. По этой складочке между бровей, по тому, как жадно целует сквозь ткань. Он держит мою сломанную ногу на одном плече и скользит руками вверх по моим бедрам. Одна рука продолжает движение, проникая под мою кофту, ласкает живот, грудь, подбирается к краю лифчика, оставляя за собой тепло. Он отодвигает одну чашечку и ласкает сосок, который сразу затвердевает.

— Роуз, — шепчет он, отодвигает мои трусики в сторону и начинает ласкать мой клитор языком. Я закрываю глаза, тяжело дышу, погружаясь в эйфорию. — Если ты…

— Если я захочу, чтобы ты остановился, просто скажи стоп, да-да, бла-бла…

— Если ты не хочешь, чтобы я останавливался, Роуз, — говорит он с мрачной улыбкой и полузакрытыми веками, — тогда ты будешь смотреть на меня.

Я сглатываю.

— Хорошо…

— Умничка, — говорит он, и медленно склоняется надо мной, не отрывая взгляда, пока его язык касается моего клитора и он стонет. В его лице и удовлетворение, и нужда, как будто он хочет этого, но всё равно недостаточно. Как будто ему всегда будет мало. Я знаю это чувство. Оно уже внутри меня, как заноза, от которой не избавиться. И в этот момент я понимаю, что поставила на кон больше, чем думала. Как я смогу уйти в конце? А все едва началось.

Я хочу закрыть глаза, хотя бы на мгновение, но не могу. Не могу вынести мысли о том, что Фионн остановится. А он уже разрывает мои трусики на бедре, даже не пытается снять их. Засовывает два пальца внутрь, и я знаю, что мокрая насквозь. Двигает ими медленно, и я стону, а он целует мой клитор и водит языком по нему. Его пальцы изгибаются, лаская мою точку G, я скулю, растекаясь по дивану. Царапаю его голову, и он рычит в ответ, и я лечу к краю, с которого так боюсь упасть. Хочу продлить это удовольствие, хочу задержаться в каждом моменте, когда Фионн ласкает меня языком, когда его пальцы внутри меня. Когда он смотрит на меня… так горячо и жадно.

А потом он начинает сосать мой клитор… и я больше не могу сдерживаться. Падаю в пропасть.

Моя спина изгибается дугой, и я кричу. Одной рукой судорожно сжимаю край диванной подушки, другой — затылок Фионна, и вдавливаю его в себя. Он милостиво позволяет мне закрыть глаза и забыть обо всех его правилах и запретах. Перед закрытыми глазами взрываются звезды. Пульс колотится. Я растекаюсь в его руках, и он своим языком жадно собирает капли моего ускользающего наслаждения. Лишь убедившись, что мне достаточно, что я больше не выдержу, он отрывается от меня и вытаскивает пальцы.

Наступает долгое мгновение тишины, которую нарушает лишь мое сбившееся дыхание. Все ещё не открывая глаз, я чувствую, как он опускает мою ногу со своего плеча, подхватывает другую, и в следующее мгновение я уже у него на руках.

Открываю глаза и вижу, как он смотрит на мои приоткрытые губы. На миг я думаю, что он нарушит своё правило и поцелует меня, но он отметает эту мысль насмешливой улыбкой.

— Неужели ты решила, что на этом все?

— Я надеялась, что нет, — шепчу я в ответ.

Его ухмылка становится хищной, и он несет меня в коридор, ведущий к спальням.

В голове мелькает нежелательная мысль: а что, если он прав? Что если попытка утолить жажду только разожжет её ещё сильнее?

Я крепче обхватываю его шею и забываю обо всем.

14

—

БЕЗРАСУДСТВО

ФИОНН

Как это часто бывает, когда рядом Роуз, один вопрос опутывает мои мысли, словно щупальцами:

Какого хрена я творю?

Этот вопрос подразумевает тысячу вариантов. Какого хрена я тащу свою пациентку в спальню? Какого хрена я трахаю свою подругу? Какого хрена — ведь я поклялся избегать отношений. Дружба ведь тоже отношения. Да, есть правила, но почему, черт побери, я не закончу это сейчас, пока ещё не поздно? Мог бы подождать, пока утихнет эта похоть, чтобы поговорить как два нормальных взрослых человека.

Что я делаю?

Но знаю, что делать точно не буду.