– Предполагается, что они будут дожидаться нас на сборах, – сказал я. – Капитан только вчера получила от совета письмо об этом.

Я говорил немного язвительно, частично от усталости после двадцатимильного перехода на восток, а ещё оттого, что это правда. Леди Эвадина вела постоянную оскорбительную переписку с Советом светящих. Её письма были наполнены вежливыми, но настойчивыми требованиями дополнительного оружия, доспехов и, главное, рекрутов. Пока что единственным ответом ей стала короткая записка, подтверждающая, что партия доспехов уже отправлена и будет доставлена, когда рота соединится с королевским войском.

– А ты как будто ждёшь не дождёшься, – пробормотала Тория. – Не терпится сразиться со злодейской ордой Самозванца?

– А как же иначе? – спросила Эйн неодобрительным тоном, которым говорила в редкие моменты раздражения. У неё вошло в привычку сидеть с нами по вечерам у костра, когда заканчивались её обязанности у капитана. С того дня, когда Эйн рухнула на колени перед нашей помазанной предводительницей, её поведение стало более последовательным в части жизнерадостности, и она лишь изредка скатывалась в бессвязную болтовню с пустыми глазами. Впрочем, открытым оставался вопрос, освободилась ли она от своих оскопительских привычек.

– Капитан Эвадина говорит, что все они злодеи и еретики, – Эйн, изогнув бровь, посмотрела на Торию. – Мы сослужим Ковенанту великую службу, когда убьём их всех.

– Или, – возразила Тория, едко улыбнувшись, – мы сослужим огромную службу воронам, когда они будут пожирать то, что оставит от нас Самозванец.

– Победа неизбежна, – крикнула Эйн, её тон опасно накалялся. – Капитан предвидела это. Она мне сказала.

– Ой, пускай предвидит мою пердящую жопу…

– Тория, – рявкнул я, посмотрев ей в глаза, и покачал головой.

Она покраснела, но замолчала, хотя её гнев снова немедленно закипел, когда Эйн мрачно добавила:

– В любом случае, южных еретиков не стоило допускать в эту роту.

– Пройдёмся-ка! – воскликнул я, поднимаясь, чтобы преградить вскочившей на ноги Тории. К счастью, она проявила некоторую сдержанность, позволив мне увести её.

Мы прошли по тёмным дорожкам между палатками и многочисленными фигурами вокруг ночных костров. Хотя всё ещё стояло позднее лето, воздух казался прохладным, и это чувство усиливалось отсутствием песен в этом лагере. Моя разбойничья юность провела меня через множество солдатских биваков, и обычно они представляли собой оживлённые места, где множество голосов распевало древние военные песни или спорило над игральными костями. Из-за запрета азартных игр и выпивки в роте Ковенанта наши вечера проходили намного тише.

Тория холодно молчала, пока наша прогулка не довела нас до линии пикетов.

– А почему вообще, – начала она сдержанным, но сердитым тоном, – нам приходится делить костёр с этой ебанутой дурой? Я знаю, она симпатичная и всё такое, но ты ж её даже не обхаживаешь, насколько я понимаю.

– Неделю назад у меня во всём мире было ровно два друга, – сказал я, пожав плечами. – А теперь три.

– Потому что она отрезала хер какому-то гаду? Только и всего?

Я просветил Торию и Брюера насчёт обстоятельств кончины Эрчела, раз уж она стала основной причиной нашего присутствия в этой роте, хотя знал, что Брюер в любом случае записался бы добровольцем. А ещё я сомневался, что ему понравится то, что я собирался предложить.

– Она безвредна, благодаря капитану, – сказал я. – И к тому же я вытащил тебя не затем, чтобы говорить о ней.

Я замер, тщательно осматривая линию пикетов. Круг часовых свидетельствовал, что сержант Суэйн во многом правильно оценивал своих солдат. Треть стражников была ветеранами, которые записались добровольцами до прибытия роты в Каллинтор – все миряне, давно преданные Ковенанту. И к тому же с изрядным военным опытом. Остальных тщательно отобрали из самых ярых сторонников, и недостатки военной дисциплины они восполняли пылкой набожностью. Короче, этот барьер было бы очень трудно преодолеть без кровопролития.

– Ты видел, что Суэйн сделал со служкой, – сказала Тория. В этом напоминании не было нужды, поскольку у меня до сих пор стояла перед глазами яркая картина избитого зада этого человека. – И это просто за воровство. Дезертирство – совсем другое дело.

– Ты когда-нибудь сражалась в битве? – спросил я, всё ещё осматривая линию часовых.

– Конечно нет.

– Вот и я тоже, и мне очень хочется не получать такой опыт, поскольку я слышал, он далеко не из приятных.

– Ладно. – Она вздохнула и принялась вместе со мной разглядывать пикеты. – Я так понимаю, у тебя есть идея? – Прежде чем я смог ответить, она тихонько рассмеялась. – Конечно есть, блядь.

– Я надеялся, что мы сможем ускользнуть на марше, – проговорил я, игнорируя насмешку. – Но Суэйн выслал эскорт перед колонной, и, – я кивнул на пикеты, – чтобы сбежать, пришлось бы убить кого-то из этих, а потом пришлось бы бежать дальше и быстрее, чем мы бежали с Рудников. Лорд Элдурм тупица, но и то чуть не поймал нас. Могу поспорить, Суэйн догонит нас вдвое быстрее.

– И?

– И мы подождём. Между нами и королевским войском долгая дорога. Кто знает, какие трудности нас ждут? Например, отряд разведчиков Самозванца? Или даже разбойники? В любом случае, проблемы отвлекают внимание, а это открывает возможности. Надо просто быть к ним готовыми.