Согласно позднейшей реконструкции событий, основанной как на свидетельствах участников боя с нашей стороны, так и на показаниях пленных, зумзак-унои просто хотели прощупать оборону противника. Но неожиданно атака полутысячи всадников на обычных для тех мест безгорбых верблюдах обернулась гибелью доброй половины атаковавших, и смятыми порядками шедшей следом пехоты – причём последняя больше пострадала от собственной дромадерии, нежели от контратаки приданного батальону капитана Логурикапи полуцаба тубских всадников.

На следующий день по всей вражеской армии, стоявшей лагерем в одном или двух дневных переходах от позиций моих папуасов, расползся слух, что им противостоят те самые островитяне, что дважды били самих палеовийцев. И небольшая разведывательная вылазка роты гвардейцев при поддержке сотни союзных дромадеристов вызвала паническое бегство зумзак-уноев. Чем и воспользовались подтянувшиеся верблюжьи подразделения тубской армии. Преследование бегущего врага продолжалось несколько дней – и если многим всадникам спастись удалось, то пехоту выбили практически в ноль.

На этом, в сущности, в первую военную кампанию участие экспедиционного батальона и закончилось. Потом было всякое: и новые громкие победы, и поражения, и потери. Войны в полосе пустынь и полупустынь между Кабиршей и Тагирой шли не прекращаясь. Да и сейчас идут. Но наше участие в них последние четыре года практически сведено только к деятельности офицеров-советников: и так там успело побывать свыше трёх тысяч военных Пеу-Даринги. Необходимый минимум боевого опыта наши бойцы получают и на Иханаре.

У западных соседей, конечно, действовать приходится с оглядкой, и число командированных никогда не превышает полсотни одновременно. И большую часть расходов нести вынуждены мы сами. Да и характер боевых действий совсем иной – больше «малая война», практически партизанщина. Впрочем, случись конфликт с Палеове, при перенесении его на нашу территорию, именно так воевать скорее и придётся. Опять же, местные природные условия ближе к пеусским, нежели пустынь Эдиса. Ну и тормозить захват островов Иханары тюленеловами для безопасности Даринги куда важнее, чем помогать отодвинуть границы вассальных Кабирше мелких царств на несколько десятков километров к югу или востоку.

«…. о земледелии Пеу я уже вкратце упоминал выше. Если же писать об экономике (примечание переводчика: «употреблён палеовийский термин ирсийского происхождения») более подробно, то общее число семейных хозяйств, составляющих основу экономической жизни острова, приближается к семидесяти тысячам. Из них только одна или две тысячи полностью не зависят от сельского труда. Остальные же можно условно разделить на три группы. Первая, числом около десяти тысяч, относится к тем, кто большую часть своего дохода получает от ремесла, торговли, оказания каких-либо услуг либо от работы на принадлежащих правителям предприятиях. С ними же тесно связаны чиновники, военные, учителя с лекарями и прочие – очень часто одни члены семьи заняты торговлей, владеют мастерской или работают на царских мануфактурах, а другие служат в полиции или армии либо преподают в школах. Данный слой постоянно увеличивается в размерах. Хотя часть продовольствия своих нужд они по-прежнему выращивают сами на собственных полях.

Следующая группа – это занимающиеся земледелием, скотоводством или рыбной ловлей на продажу или обмен. На западе острова в той или иной степени торгуют выращенным почти все хозяйства. Но массово хозяйства, производящие продовольствие на обмен в значительных количествах, распространены в Вэйхоне, Болотном крае, окрестностях столицы и в землях к северу неё. Последние, соседствуя с районом медных и железных рудников и металлургических заводов, служат для промышленных поселений Талу и Кесу основным источником продовольствия. Но даже в местностях, где товарное производство развилось в наибольшей мере, вряд ли больше трети хозяйств продаёт половину или более плодов своего труда.

А семь десятых населения Пеу связано с рынком в очень малой мере. Хотя двадцать лет назад и этого не было: земледелие было основным занятием подавляющего большинства жителей острова, исключение составляли правители, таки и типулу, немногочисленные их дружинники, именуемые регоями, да совсем уж редкие особо умелые ремесленники. Даже жрецы местных богов и управители селений хотя бы частично вынуждены были заниматься сельским трудом. Так что нынешнее состояние Пеу, когда одна седьмая часть населения лишь в малой степени занимается земледелием, весьма серьёзный шаг вперёд.

Достигнуто сиё в первую очередь применением быков для пахоты: в Тинсоке и Бунсане две трети земли обрабатываются с помощью скота, в Вэйхоне – почти половина, в Текоке и Рудничном крае – больше трети. В остальных землях Западной равнины с помощью мотыг возделывается по-прежнему не меньше трех четвертей полей. А в Сонаве и Бонко витуки до сих пор применяются единично. Оги и ванка же вообще их не используют.

Во-вторых, сыграло значительное вытеснение баки коем, а корнеплодов в целом – злаками, бобовыми и бананами. Плоды последнего растения, не требовательного к уходу, в сравнении с иными культурами, в некоторых местностях теперь составляют до одной пятой рациона (примечание переводчика: «употреблено палеовийское слово ирсийского происхождения») крестьян. Как сказал мне Шихахгор, увеличение разнообразия выращиваемых в хозяйствах туземного населения растений – одна из главных забот Сонаваралинги-таки в последние десять лет. Его правительство прилагает немало усилий, чтобы не повторился Голодный Год десятилетней давности, вызванный засухой. Тогда умерли тысячи обитателей острова. И смертей было бы больше, если бы не закупки зерна в Тагире и Внутриморье.