Отдав приказ, я бросился к воротам, призывая дар и стараясь не обращать внимания на завопившую в голове проснувшуюся музу: — Закон Мёрфи! Если какая-то хрень должна произойти, то произойдёт обязательно!

— Заткнись, — процедил я сквозь зубы, вскакивая на опору ворот, чтобы посмотреть, кому сейчас придётся противостоять.

Тварей, окруживших поместье, было много. Они напирали друг на друга, а в задних рядах началась грызня.

— Твою мать, откуда вас здесь столько? — я лихорадочно решал, что делать. Проблема заключалась в том, что егерей здесь было два десятка, а твари весьма грамотно взяли поместье в кольцо.

Не придумав ничего лучшего, я вызвал тёмное пламя и растянул его вокруг периметра, как дополнительный барьер. К этому пламени не могла приблизиться даже Амара, насколько я помню.

— Ваше сиятельство, — выдохнул Ефим, потрясённо глядя на столпившихся у огня тварей. — Вы только посмотрите!

— Какого… — я не договорил и довольно тупо уставился на происходящее за воротами.

Несколько крупных особей, внешне напоминающих орангутангов, только с крыльями, схватили тварей помельче и весьма синхронно бросили их в огонь. Раздался визг и отвратительно запахло палёной шерстью. Но орангутанги не стали ждать, пока сгорят их первые жертвы, а начали хватать и кидать в то же место всех, до кого могли дотянуться. Огонь начал постепенно затухать на одном участке, продолжая весело гореть на всех остальных.

Хорошего во всём этом было мало. Возможно только то, что нас не обойдут с тыла и там можно оставить лишь пару дозорных.

— Ненавижу полуразумных тварей, — простонал я, и тут два орангутанга прыгнули в образовавшийся коридор, несколько раз взмахнули крыльями и перемахнули через забор.

Меня ждал очередной сюрприз. Пробный огненный шар погас, едва долетев до них, а пули они даже не заметили. Я послал на всякий случай высокоуровневое заклинание, но они оставили на шкуре лишь тёмную подпалину.

— Охренеть, — пробормотал я и заорал, увидев, что егеря готовятся атаковать тварей. — Не подходить!

Укутавшись всеми известными щитами, из-за которых можно атаковать, я призвал клинки и прыгнул вперёд.

— Слабое место между шестым и седьмым шейным позвонком! — на улицу выбежал заспанный полуголый Куницын. — Седьмой выступает, не ошибёшься. Пулю щит не пропустит, только меч или кинжал с короткого расстояния. Бей туда, а потом руби башку, когда щит рухнет!

В его руках были зажаты два кинжала. Я мельком взглянул на него и кивнул. Мечи исчезли, а на пальцах вылезли прочнейшие когти. Орангутанги не спешили нападать. Они словно поняли, что я отдал приказ своим людям не рисковать понапрасну. Вот только по раздавшимся выстрелам, сразу стало понятно, что егерям тоже работы хватит. Похоже, вслед за этими двумя в проём бросились твари поменьше. Хорошо ещё орлов больше не видно.

Я качнулся в сторону, и проклятая тварь повторила моё движение. Она следила за каждым моим шагом злобными, глубоко посаженными глазками, и явно готовилась напасть. По её лапам пробежали синие миниатюрные молнии, и я увидел этот проклятый щит.

Удар в ворота заставил орангутангов вздрогнуть, но не переключиться с нас на них. Егеря ещё стреляли, но что-то мне подсказывало, что ворота долго не выдержат и вся толпа по постепенно ворвётся во двор. Нужно было быстро что-то делать.

Времени, чтобы сформировать нечто высокоуровневое, просто не было. Поэтому я просто запустил неоформленной силой за периметр. Бахнуло знатно. Орангутанги на этот раз оглянулись, и мы с Куницыным тут же рванули вперёд. Я взлетел на спину «своему» и вцепился когтями, чтобы не упасть, когда тварь, взревев, попыталась меня сбросить.

Аркаша был прав, когда я пересёк определённую черту, щит твари перестал работать, пропустив мои когти. С трудом удерживаясь на одной руке, я призвал длинный кинжал и воткнул чуть выше выступающего шейного позвонка твари.

Орангутанг взревел и сумел оторвать меня от себя, швырнув на землю. Острая боль в руке чуть не заставила потерять концентрацию. Я с большим усилием сумел сгруппироваться и покатился по земле. Бросив взгляд на руку, я увидел, что эта сволочь сумела обломать мне два когтя, а один вырвать. Рука болела зверски, а там, где был вырван коготь, начала пульсировать.

Я заставил себя не обращать на это внимание. Вскочив на ноги, заметил, как из дома выскочили Ефим с Милой и побежали к помещению, где был расположен узел защиты. В руках у Ефима был обрез, и он бежал, постоянно оглядываясь, готовый в любой момент прикрыть девушку.

— Башку ему руби! — сквозь шум в ушах в мозг проник голос Куницына. — Не тяни!

В моей руке тут же появился меч. Удар, и голова твари покатилась по земле. Тело ещё некоторое время стояло, а потом рухнуло плашмя с оглушительным грохотом. Пульсация в руке усилилась, и я увидел, как вместо вырванного когтя из раны показался кончик нового. И одновременно с этим поместье накрыл защитный купол.