Он снимает с плеча свой узелок, распаковывает его в своей спальне.

Но спокойствие Сполето не проникало в него, не излечивало его душу. Пустота оставалась, глубокая и неизменная. Он видел красоту города, чувствовал его атмосферу, но не мог испытывать ни чего. Только пустота, проникающая в каждую пору его существа. В этом городе он пытался найти забвение, покой. Но он знал, что покой не придет никогда. Его душа будет навсегда ранена, помечена пеплом своих прошлых действий, заточена в клетку своих воспоминаний. Сполето стал только его пристанищем, временной пристанью на пути к бесконечной бездне своей жизни, которую он уже не может изменить. Солнце садилось за холмами, окрашивая небо в яркие цвета, но в душе Крида царствовала только тьма.

Сполето утопал в вечерних сумерках. Солнце скрылось за холмами, оставляя после себя лишь багряные отблески на небе. Крид сидел на балконе своего отеля, вглядываясь в спокойную панораму города. В его руке была старая, потёртая зажигалка из тусклого металла. Это была не просто зажигалка. Это была тюрьма. Тюрьма для Аида, царя подземного мира, которого Крид поверг много лет назад.

Он медленно приоткрыл крышку зажигалки. Изнутри вырвался бледный, тревожный огонёк, пульсирующий и мерцающий. Это был огонёк Аида, его душа, запертая в небольшом пространстве металлической тюрьмы. Крид почувствовал привычное дрожание в душе, привычное чувство холода. Это было не страхом, а усталостью. Усталостью от бесконечной борьбы, от бесконечной войны.

— Аид, — прошептал Крид, его голос был тихим, едва слышным. — Мы снова встречаемся. Ты хотел покоя. И я тоже. Но как его найти? Как обрести забвение?

Пламя в зажигалке затрепетало, словно в ответ на его слова. Из него донесся голос, холодный и глубокий, голос царя подземного мира.

— Покой… — прозвучало из пламени. — Это иллюзия, Крид. В этом мире нет покоя. Есть только вечная борьба, вечное движение.

Крид вздохнул. Он знал это. Он прошел через многие войны, многие смерти. Он убил Ареса, он уничтожил детей богов. Он сделал много ужасных вещей. И он не мог найти покой.

— Но я устал, — сказал Крид. — Я устал от борьбы. Я хочу просто… исчезнуть.

— Исчезнуть? — голос Аида был полон презрения. — Ты не можешь исчезнуть, Крид. Ты часть этого мира, как и я. И мы будем жить вечно.

— Но есть ли смысл в этом вечном существовании? — спросил Крид. — Если нет покоя, нет счастья, нет любви? Есть только боль и страдания?

Пламя в зажигалке замерцало, словно Аид раздумывал над его словами. Затем голос прозвучал более тихо, более мягко.

— Есть, — сказал Аид. — Смысл в том, чтобы продолжать жить. Продолжать бороться. Продолжать идти вперёд, несмотря ни на что. Это и есть наше предназначение, наша судьба.

— Но я не вижу смысла, — возразил Крид, его голос был полон отчаяния. — Я устал. Я хочу просто… умереть.

Аид молчал какое-то время, огонёк в зажигалке пульсировал медленно, словно дышал. Затем голос прозвучал снова, но в нём уже не было презрения. В нём была усталость, похожая на ту, что мучила Крида.

— Я понимаю тебя, Крид, — сказал Аид. — Я тоже устал. Я тоже хотел покоя. Но его нет. Есть только борьба. Вечная борьба. Борьба за жизнь, за смерть, за власть… за то, что нам не принадлежит.

— Тогда в чём смысл? — спросил Крид, его голос был полон отчаяния.

— Смысл… — голос Аида затих. Огонь в зажигалке стал едва видимым. — Смысл… возможно, в том, чтобы найти свой собственный путь. Свой собственный покой. Не тот, что предлагает мир, а тот, что ты создашь сам.

Аид замолчал. Огонёк в зажигалке погас. Крид закрыл крышку. Он сидел в тишине, раздумывая над словами Аида. Его собственный путь. Его собственный покой. Возможно, Аид был прав. Возможно, покой нельзя найти, его можно только создать. Но как? Это оставался вопросом, ответа на который он пока не знал. Но, возможно, теперь он хотя бы знает, с чего начать. Он нашёл в себе надежду, пусть и маленькую, но она была. В глубине его сердца затеплился небольшой огонёк, не такой яркий, как огонёк Аида, но он был живым, и это уже было хорошо. Он оставил зажигалку на столе, вглядываясь в рассвет над Сполето.

Сполето просыпалось. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь утренний туман, окрашивали дома в терракотовые оттенки. Крид, одетый в простую, но чистую одежду, шёл по мощённым улицам, направляясь к величественному собору. Воздух был свеж и прохладен, насыщен ароматом распускающихся цветов и утренней росы. Он шёл медленно, его шаги были тихими, как шепот ветра в листве оливковых деревьев. Душа его была спокойна, по крайней мере, внешне. Внутренний покой он ещё не обрёл, но надежда теплилась — слабый, но упрямый огонёк в бескрайней тьме.

Он погрузился в свои мысли, когда увидел её. Аннабелла. Она стояла на небольшой площади, перед старинным фонтаном; её фигура была изящной и стройной, словно высеченная из белого мрамора. Её волосы, тёмные и длинные, свободно развевались на ветру. Она была красива, как всегда, но сегодня в её красоте было что-то тёмное, нечто скрытое, что не давало ему покоя.

Рядом с ней стояли двое детей. Близнецы. Мальчик и девочка. Они были поразительно похожи друг на друга: та же нежная, светлая кожа, голубые глаза, светлые, словно пшеничные колосья, волосы. Они держались за руки; их личики были невинны и чисты, но в их взгляде Крид увидел нечто необъяснимое, нечто такое, что в его душе зародило тревожное предчувствие. Не страх, а внезапное осознание чего-то очень важного, чего-то, что он давно забыл.