Семибоярщина не медлит — лагерь приходит в движение почти мгновенно. Гвардейцы оперативно сворачивают палатки, грузят снаряжение, суетливо переговариваются, стараясь как можно быстрее убраться подальше из чужого мира со странными руинами замка.

Я наблюдаю за этим с лёгкой усмешкой.

Вот и отлично. Одной проблемой меньше.

Земля лорда Гагера, Та сторона

Дамар и Ауст неспеша едут по пустынной дороге, их шестилапки мягко ступают по потрескавшейся земле, оставляя за собой цепочку следов в дорожной пыли.

— Ну что, может, уже отправимся домой? — лениво тянет Ауст, откинувшись в седле и бросая на Дамара скучающий взгляд. — Включай портал.

Но Дамар не торопится тянуться за портальной статуэткой, его взгляд становится сосредоточенным.

— Я, кажется, почувствовал вдалеке гиганта-гуля.

Ауст фыркает, равнодушно пожав плечами:

— И что?

Дамар ухмыляется.

— А то, дорогой друг, что у нас есть прекрасная возможность выполнить задуманное и подставить Гагера. Мы можем распылить душнилу в сторону лагеря человечков и приманить гиганта-гуля прямо к мальчишке. Слишком он наглый. Пусть гуль разберётся с Вещим-Филиновым на землях Гагера.

Он бросает на спутника значительный взгляд.

— С нас тогда взятки гладки, а все шишки достанутся Гагеру.

Ауст на секунду задумывается, задумчиво чешет подбородок, затем хмыкает, криво усмехнувшись:

— Что ж, давай.

— Сейчас только быстро сбегаю за душнилой, — Дамар достает из кармана портальную статуэтку.

Мы с Настей и Масасой устроились на спиленном гвардейцами дереве, грызя яблоки, которые Ломтик стащил с невинской кухни. Золотой рядом разлегся.

Вокруг гвардейцы шумно собираются в путь, а магиня Организации с явным удивлением изучает фрукт в руке.

— Какой вкусный плод! Никогда не ела ничего подобного!

— Что в нем вкусного? Даже не мясо, — пожимает плечами Настя. Она-то оборотница-волчица, вкусы у неё хищнические.

— У нас такие еще есть. Килограмм продам за мешок золота, — предлагаю, сгрызая свой фрукт до самой сердцевины.

— Правда? — Масаса округляет глаза и тут же достаёт из-за пазухи небольшой мешочек с звенящими монетами. — Я согласна!

Сделку заключаем быстро: Масаса получает расписку на целый центнер деревенских яблок в Невинском замке, а я отправляю золото в Невинск. Шутка. Из мешка я беру только одну монету, на память. Тоже перебор, но она сама виновата — всегда врывается с ноги, вот и проучил.

Войско Семибоярщины только начинает движение — гвардейцы загружают миномёты и ЗРК в грузовики, колонна машин выстраивается, когда воздух вдруг пронзает низкий, давящий рокот. Земля содрогается, ящики с боеприпасами подпрыгивают, а люди инстинктивно хватаются за оружие.

Трубецкой буквально вылетает из машины, судорожно оглядывается. Вскидывает бинокль, а затем, заметив движение на горизонте, радостно потирает руки, будто уже предвкушая победу.

— Это гуль! Гигантский! Теперь мы точно его грохнем! — орёт боярин, голос его звенит от возбуждения. — Майор, готовь артиллерию! Бомбить эту тварь!

Но его торжествующий бас обрывается на полуслове. Боярин замирает. Я, даже не поднимая взгляда, уже знаю, почему. Зрелище для меня не новое.

На горизонте движется гора.

Не фигурально — буквально.

Огромный гуль, размером с целый холм, медленно шагает вперёд. Даже с десятков километров его рост кажется чудовищным, а каждый шаг заставляет землю содрогаться, потрескивать и расходиться трещинами.

По лагерю начинается суета. Миномёты разворачиваются, ЗРК наводятся на цель, гвардейцы снуют туда-сюда, переговариваясь напряжёнными голосами. А мы с девушками продолжаем сидеть на спиленном бревне, не спеша.

— Это поможет, Даня? — спрашивает Настя, наблюдая за заряжаемой артиллерией бояр.

— Неа, — спокойно отвечаю, принимаясь за второе яблоко.

— Почему тогда не скажешь им? — удивляется Масаса, бросая на меня испытующий взгляд.

Я пожимаю плечами.

— Пусть сами увидят.

Через мгновение воздух разрывает первая очередь залпов. Вспышки, грохот, разрывы снарядов. Но гуль не замедляется.

Снаряды разбиваются о его шкуру, осколки рикошетят в стороны, огненные вспышки сливаются с его мрачным силуэтом — но он просто идёт вперёд. Глухой, низкий рык разносится над пустошью, гулкий, как гроза. Гуля только лишь разозлили.