Трубецкой, побледнев, не сводит глаз с этой гигантской туши, затем медленно оборачивается ко мне. Боярин ошеломлен и морально раздавлен. Между нами большое расстояние, да еще гул артиллерии не утих. Но такие случаи у телепатов есть мыслеречь.

Улыбаюсь боярину:

— Вы хотели гиганта-гуля? Так вот он. Забирайте его с собой в портал и несите Царю на здоровье, я даже не стану вам мешать.

Трубецкой бледнеет ещё сильнее, будто кровь окончательно уходит из его лица. Губы побелели, руки дрожат, но он всё ещё пытается держать себя в руках. Однако паника уже стучится в его грудь.

Резко вскидывает руку к губам, едва не срываясь на крик:

— Мы использовали всё?!

Адъютант рядом не меняется в лице, но с холодной обречённостью отчитывается:

— Всё, Ваша Светлость.

Трубецкой сглатывает. В глазах мелькает паника.

— Эвакуация! Срочно!

Он даже не ждёт ответа — запрыгивает обратно в машину, вцепляется в руль, резко разворачивается и давит на газ.

Колёса визжат, поднимая облако пыли, машина рвано подскакивает на ухабах, срывается с места, пролетая вперёд, прямо перед колонной отступающих. Великий боярин, мда.

Я равнодушно смотрю им вслед.

— Всё равно не успеют, — негромко замечаю.

Рядом Масаса хмыкает,

— Какие у тебя трусливые земляки, конунг.

Я пожимаю плечами, даже не пытаясь скрыть лёгкое равнодушие:

— Что есть, то есть.

В этот момент из теневого портала вываливается Ломтик.

Щенок тявкает отчаянно, потряхивает длинными ушами, задирает мордочку и тут же громко чихает.

Масаса настораживается.

— Что с этим маленьким зверем?

Настя, не раздумывая, бросается к Ломтику, приседает рядом, ласково начинает чесать пса за ухом.

— Бедненький… Что с тобой? — её голос мягкий, в глазах беспокойство.

Я хмурюсь, уже просканировав причину.

— У него аллергия на душнилу. Он разведывал округу и наткнулся на распыления.

Масаса моргает, осознавая.

— Выходит, конунг, что гиганта привели прямо к нам?

— Верно, леди. Кто-то разбрызгал раствор душнилы по направлению к боярскому лагерю.

Масаса холодно кивает, её взгляд становится ещё более жёстким.

— Значит, зверя подослали Дамар и Ауст. Гребаные дроу, не стоило мне их отпускать.

Я усмехаюсь. Всё же Масаса вряд ли бы справилась сразу с двумя лордами, несмотря на своё мастерство теневика. Впрочем, кто знает — может, у неё припасены ещё какие-то сюрпризы.

Киваю на пока далекого гуля.

— Не хочешь помочь разобраться с ним, леди?

Масас задумчиво поджимает пухлые губы и качает головой. В её голосе нет страха. Только чистый, холодный расчёт.

— В лобовую идти на такую махину — глупо.

— В лоб и не надо, — бросаю взгляд на Золотого Дракона, который, развернув крылья, лениво переминается с лапы на лапу, глядя на меня с подозрением. Животина почувствовала, что я что-то замышляю, хех. — Просто полетаем.

Масаса прищуривается, в её глазах мелькает лёгкое раздражение, смешанное с невольным любопытством.

— Конунг Данила, ты всегда устраиваешь какие-то сомнительные вещи.

— В этот раз вам будет интересно, леди. Обещаю.

С этими словами направляюсь к ближайшему грузовику, который застрял в ожидании своей очереди на узкой дороге. Резко ныряю внутрь кузова, перебирая ящики с припасами, пока не нахожу небольшой баллон с душнилой.

Хватаю его, выпрыгиваю обратно, легко приземляясь, и поднимаю трофей вверх:

— Золотой, давай лапы, будем тебя опрыскивать.

Дракон фыркает, вздымая клубы горячего пара из ноздрей.

— Опять эта трава? Она вонючая!

— Понимаю, Ломтику тоже не нравится. Но потерпишь немного.

Я быстро распыляю душнилу на лапы Дракона. Запах резкий, едкий, въедливый, но именно такой привлекает гулей.

Затем поворачиваюсь к Масасе и Насте, делая приглашающий жест:

— Прошу на драконью спину, дамы. Полетаем.

Настя без лишних вопросов взбирается на Дракона, легко устраиваясь на его широкой спине. Следом, немного потоптавшись, Масаса, подняв за подол мантию, забирается наверх. Ну и я следом сажусь.

Золотой Дракон мощно взмахивает крыльями, поднимая нас в воздух, и поток ветра взметает пыль с земли. Подол мантии Масасы вздымается от порыва, оголяя ее черные ноги.

— Ого, какие у нее выпуклые бедра! — поражается Настя. А я даже не обратил внимания.

Мы несемся вдоль колонны отступающих гвардейцев, скользя низко над грузовиками и прицепами с миномётами. Машины трясёт от порывов ветра, поднятого его крыльями, а солдаты пригибаются, напряжённо провожая нас взглядами.

Впереди, в самой голове колонны, боевые джипы бояр. В передней — Трубецкой, сразу за ним едут Лыков, Шереметьев и Хлестаков.