Мы приземляемся прямо перед машиной, загородив им дорогу. Золотой Дракон оскаливается, перегородив путь, его чешуя поблёскивает в свете фар, а я, удобно устроившись на чешу, наблюдаю, как бояре торопливо выскакивают наружу.

Трубецкой бросает взгляд на ухмыляющуюся морду дракона, затем переводит глаза на меня выше. Я думал, боярин сейчас начнется ругаться, а он выкрикнул просящим тоном:

— Данила Степанович! Если вы нас унесете на Драконе на Аномалии — будем век вам должны! Клянусь родом!

Удивлённо вскидываю брови. Блин, а я только что хотел сказать, что они не успеют на колесах уехать. Гуль дотопает быстрее, чем они доберутся до Аномалии. Но боярская душонка, как всегда, смекалистая. О своих людях не печётесь, зато про себя подумали. Да только мне плевать на самих бояр. А вот их гвардия мне как раз и нужна.

Я лишь хмыкаю на просьбу Трубецкого.

— У меня есть другое предложение, уважаемые бояре. Я спасаю ваши шкуры, увожу гуля прочь, а вы предоставляете мне ваши войска для командировки в Антарктику — причем в мое полное распоряжение.

Трубецкой с Лыковым переглядываются, потом тут же закивают.

— Да-да, конечно. Ты действительно можешь его увести?

В их глазах вспыхивает новая надежда. Неудивительно, ведь я им предлагаю не просто личное спасение, но ещё и сохранение гвардии.

— Да без проблем. Договорились? — уточняю я. — Скажите каждый!

— Договорились! — подтверждает Трубецкой.

— Договорились! — поддакивает Лыков.

Я перевожу взгляд на Шереметьева и Хлестакова, приподнимая бровь.

— А вы, господа? Радий Степанович? Георгий Георгиевич?

Хлестаков кивает быстрее всех.

— Да-да, конечно.

Шереметьев с запозданием, но соглашается.

Я ухмыляюсь, хлопая по чешуе под собой.

— Ну, всё. Слово не воробей, господа бояре.

Подчиняясь моей команде, Золотой Дракон взмывает вверх, оставляя колонну позади. Воздух рассекается под мощными взмахами крыльев, поток ветра сотрясает машины внизу, а мы устремляемся в сторону гиганта-гуля.

Масаса, крепко держась за чешую, бросает с насмешкой:

— Надеюсь, ваш Золотой Дракон достаточно проворный и не окажется у него в зубах.

Настя фыркает с обидой за животину:

— Не окажется. Даня уже такое проворачивал с этим же гулем.

Жена всё сказала. Мне остаётся лишь улыбнуться в подтверждение её слов и встретить удивлённый взгляд леди Организатора.

Мы камнем падаем вниз, пронесшись над мордой гиганта. Гуль замирает, обнюхивает воздух, а затем рычит и ускоряет шаги, следуя за запахом душнилы.

Как раз то, что нужно.

Я веду Дракона в сторону пропасти, таща за собой разъярённого гиганта, словно мы летающий аппетитный пирожок перед голодным зверем.

Уже вблизи обрыва коротко командую:

— Леди Масаса, а теперь накрой всё вокруг Тьмой. И не забудьте про пропасть.

Масаса кивает, и мгновенно густая Тьма разливается по окрестностям, поглощая весь свет. Пропасть исчезает, сливаясь с окружающим мраком.

Оглянувшись через плечо, командую Золотому:

— Подлети поближе к морде.

Дракон гудит, явно не в восторге от идеи, но повинуется. Его крылья глухо хлопают, когда он скользит вперёд, приближаясь к гигантской пасти гуля.

Гигант-гуль слеп в этой тьме, ничего не видит, но полностью полагается на обоняние. Когда Дракон резко дёргается в сторону, гуль машинально пытается схватить цель зубами, но промахивается, учуяв запах душнилы, и бросается вперёд. Прямо в пропасть. Огромная туша с оглушительным грохотом исчезает за краем, и спустя мгновение раздаётся громкий всплеск.

Я наклоняюсь через Дракона:

— Теперь убирай Тьму.

Магический мрак мгновенно рассеивается. Такова суть магических техник — их существование держится на силе мага. Прекращаешь подпитывать, и всё моментально возвращается на свои места.

Внизу виднеется гуль. Он не тонет — море достаёт ему лишь до середины туловища, но он явно в панике. Дёргается, рычит, пытаясь осознать, что произошло.

Боится воды? Или просто не привык к такой среде? А может, растерянно ищет, куда исчез тот самый вкусный Дракон?

Масаса протягивает:

— Надо же, еще живой.

Я пожимаю плечами.

— Что ж, главное сделано. Он выброшен прочь с глаз и уже не причинит вреда гвардейцам.

Убивать такого здоровяка было бы муторно и долго, а сейчас в этом нет смысла.