Шутливо ткнув Драко кулаком в плечо, Грета всё же улыбнулась. Вскоре Дафна утянула девочку рассматривать платья, и, не смотря на все попытки Маргарет убедить их в том, что до Святочного Бала ещё уйма времени, всё же была зажата между воодушевлёнными сёстрами. Ближе к ночи, слизеринке всё удалось вырваться, и она поспешила сбежать от модниц в спальню, чтобы, наконец, разобрать сумку. Паркинсон в компании подруг тоже обсуждали наряды, но весёлый разговор смолк, как только Маргарет вошла в комнату. Девочка спиной чувствовала неприязненный взгляд нескольких пар глаз. Видимо от столь пристального внимания у Греты неприятно кольнуло под рёбрами. Только стоя в душе, Маргарет заметила, что татуировка стала будто бы ярче, глаза нарисованной змеи налились цветом, став ярко-красными. Заметив внимание обладательницы, нарисованная рептилия недовольно качнула хвостом и «обернулась» вокруг талии девочки. Кожа немного зудела, и Грета машинально потёрла её.

В выходные волнение о судьбе Блэка вновь вернулось. Как бы ни относилась к беглецу Маргарет, она уважала тётю и беспокоилась за неё. Грета успела понять, что немка очень привязана к Блэку и боялась потерять его ещё раз. Поэтому девочка несколько раз в день открывала Книгу, хотя и понимала, что ничего нового на страницах не появится. Однако вскоре на подобные тревоги у девочки почти не осталось времени. Следующего занятия по зельям Маргарет немного опасалась, однако Снейп вёл себя, как и обычно, разве что был чуть более раздражительным и придирчивым, так что Гриффиндор уже за первые полчаса не досчитался нескольких балов, а к концу урока потерял и вовсе около пятнадцати.

Две недели пролетели для Маргарет как один бесконечно долгий день, заполненный учёбой. У учеников сложилось твёрдое убеждение, что учителя вздумали уложить годовую программу в каждый урок. Особенно упорствовал профессор Хмури – больше всего заданий было именно по Защите от Тёмных Искусств.

К всеобщему изумлению и даже некоторому страху на одном из уроков он объявил, что собирается наложить заклятие Империус на каждого ученика в отдельности, чтобы продемонстрировать его силу и посмотреть, способны ли они противостоять ему. При этом магический глаз преподавателя метался от ученика к ученику с огромной скоростью, отчего каждый чувствовал себя ещё более неуютно.

– Но… но, профессор, Вы же говорили, что это – незаконно, – неуверенно пробормотала Грейнджер, когда Хмури взмахом своей волшебной палочки убрал парты, очищая место в середине класса. Мисс Всезнайка всё же закончила свою мысль, - и применять его к людям нельзя…

– Дамблдор желает, чтобы вы на своей шкуре испытали действие этого заклятия, - ответил Хмури, устремляя свой волшебный глаз на Грейнджер, девочка едва заметно поёжилась. Этот страшный глаз впился в неё жутким, немигающим взором. Маргарет даже посочувствовала гриффиндорке – такого пристального внимания Хмури слизеринка не пожелала бы никому.
– Но если ты предпочитаешь пойти трудным путём – путём раба, полностью лишённого собственной воли, я не стану возражать. Ты можешь считать себя свободной. Уходи.

Хмури указал на дверь скрюченным пальцем. Густо покраснев от гнева и стыда, Мисс Всезнайка пробормотала, что не это имела в виду. Маргарет только криво улыбнулась – Грейнджер ни за что не пропустила бы столь важный урок. Как только Хмури начал вызывать учеников и накладывать на них заклинание Грета почувствовала жжение в правой руке, но она и без этого напоминания уже поняла, что Империус далеко не безобидное заклятье.

Гриффиндорцы были первыми в очереди, что ничуть не удивило Маргарет. Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун прыгала и вертелась, как белка. Но больше всех других, слизеринку поразил Невилл, совершивший серию гимнастических упражнений, на которые просто не был способен в своём обычном состоянии. Маргарет замерла, прикрыв рот ладонью, она была впечатлена действием этого заклинания. Казалось, ни один из них не мог побороть силу, управляющую ими, и приходил в себя только, когда Хмури снимал с него заклятие.

– Поттер, – прорычал Хмури, – твоя очередь.

Маргарет незаметно сжала правую руку, стараясь заглушить усилившейся зуд, казалось, что по запястью бегали какие-то насекомые. Грета старалась не замечать неприятных ощущений в руке и перевела взгляд на Поттера. Мальчик вступил в освобождённую от парт часть кабинета.

– Империо! – произнёс Хмури, направив на гриффиндорца волшебную палочку.

Маргарет не знала, что чувствовал Поттер, но отлично видела, как его взгляд изменился, став абсолютно бессмысленным. Грета следила за лицом гиффиндорца, пытаясь понять, сможет ли он противится столь могущественному заклятью. Мальчик уже согнул колени, приготовившись прыгнуть, но именно в этот момент Маргарет заметила, что что-то во взгляде Поттера изменилось. Он боролся! Это противостояние длилось должно быть не долго, но слизеринка отлично видела, что Поттер сопротивлялся заклятью, и почти не удивилась, когда гриффиндорец прыгнул и врезался в парту, уронив её.

– Это уже на что-то похоже! – довольно провозгласил Хмури.
– Все посмотрите на Поттера! Он боролся и, черт побери, почти устоял. Победа была совсем близка! Попробуем еще раз, Поттер! А вы следите за ним, особенно за глазами. В них все отражается. Молодец, Поттер! Не так-то будет легко сделать из тебя раба…

Хмури ещё четыре раза накладывал на гриффиндораца Империус, пока мальчик не научился полностью сбрасывать его. Драко довольно ухмылялся, наблюдая за тем, как падает Поттер, однако ему очень не понравилось, что школьный враг способен противостоять заклятью. Маргарет же ждала очереди попробовать свои силы. Ей было интересно узнать, а сможет ли она противиться заклинанию так же как Поттер или нет. Наконец, подошла очередь Маргарет, и девочка вышла на открытое место. Внутри всё сжалось, слизеринке даже показалось, что у неё даже сердце замерло, в ожидании заклинания. Ни за что на свете, Грета не хотела показаться Хмури слабой, поэтому не отвела взгляда, даже когда учитель направил на неё палочку.

– Империо! – Хмури смотрел на слизеринку с нескрываемой насмешкой, отчего Маргарет даже успела разозлиться, прежде чем оказалась под влиянием заклятья.

Чувство, которое она испытала в этот момент, нельзя было сравнить ни с одним другим. Ей казалось, что её тело такое лёгкое, что парит над землёй, не обременённое тяжестью волнений и мыслей. Они мягко улетучились из головы, оставив только чувство неуловимого и непреодолимого счастья. Она не чувствовал ни малейшего следа беспокойства и гнева ещё мгновение назад сжигающего его. Это не было похожу на пустоту, в которую она время от времени погружалась, впадая в транс или встречаясь с дементорами. А потом, где-то в самой дальней части совершенно пустого разума раздался голос Хмури: