[2] Не стоит удивляться тому, что Пётр повторял расхожие в его время «мудрствования» — систематического образования он не получил, схватывал знания урывками, да и те, которые необходим были ему для решения каких-то конкретных задач. Впрочем, эта фраза дожила и до наших дней, я слышал ее во время трансляции проповеди в одном из православных монастырей в году 2010 примерно.

[3] Это имя Асаф библейское, означает «надежный», «устойчивый», впрочем, есть и арабские корни этого имени, означающие «скорбящий». Встречалось в среде старообрядцев.

[4] Вот тут Асаф Аристархович соврамши. Одна из граней торгового дома Блиновых было как раз банковская деятельность. Они даже кое-кого разорили, чтобы крепче стоять в этом деле на ногах. Так что ростовщичеством Блиновы занимались.

[5] Не совсем правда. Тот же наркомпрод Цюрупа не воровал. Правда, и в голодные обмороки не падал. Это уже миф, правда, довольно стойкий.

Глава двадцать третья

Возмущение гвардейских полков переходит в мятеж

Глава двадцать третья

В которой возмущение гвардейских полков переходит в мятеж

Петроград. Лесной корпус. Английский проспект

26 февраля 1917 года

Когда-то это считалось дальней окраиной города. Тут была так называемая Английская ферма (принадлежавшая поданному британской короны) да рядышком Спасская мыза. Именно они стали основным участком земли так называемого Лесного корпуса — места традиционного загородного отдыха петербуржцев. В конце девятнадцатого века этот район стал застраиваться многочисленными дачами, сдававшимися в аренду на короткий летний период.

В человеке, который ранним утром пробирался по Английскому проспекту, узнать известного мецената и коллекционера Сиднея Рейли было практически невозможно. Предпочитавший в обычной обстановке добротные костюмы отборного английского сукна, носивший дорогое габардиновое пальто в теплое время года и роскошную меховую шубу зимой, этот уроженец славного города Одессы сегодня выглядел словно мещанин среднего достатка. Ни пальто на рыбьем меху, ни поношенные ботинки, ни зимняя шапка не первой свежести принадлежать богатому человеку не могли. Правда, и на обитателя городских низов случайный прохожий не похож совершенно. Увы, слишком много театральщины, от которой Соломон Розенблюм (именно так звали нашего персонажа при рождении) никак не мог избавиться. Представление о нем, как о гении разведки оказалось некоторым преувеличением. С юных лет сообразительный представитель еврейской общины уяснил, что информация стоит очень дорого. И продажа ее может быть делом весьма-таки прибыльным.

А если ты в конце девятнадцатого века связан с еврейскими националистическими организациями, а через них с революционерами, то через них появляются выходы и на разведки заинтересованных государств. Заинтересованных в неких информационных услугах. Впрочем, в биографии самого Рейли всегда оставалось очень много «белых» или, скорее всего, «чёрных» пятен. Но что невозможно не отметить — он всегда работал против России: и когда «трудился» на японцев, и когда сотрудничал с представителями страны со звездно-полосатым флагом, и когда вел дела с разведслужбами империи, над которой никогда не заходило солнце. Надо признать еще несколько вещей: Шломо не был разведчиком-профессионалом, но он оказался чертовски удачливым сукиным сыном!

Ему поразительно везло по жизни, как везло и сейчас, совсем недавно, в ЭТОЙ реальности, где ему удалось не только провернуть операцию по устранению царя, но и избежать провала. Он ушел с конспиративной квартиры буквально за час до того, как туда явились люди регента, ведомые бароном Унгерном. И не только ушёл, сумел сбить со следа своих преследователей, несколько раз преображался, используя оставленную в неприметных местах сменную одежду. И всё-аки сумел уйти! Хотя со смертью он несколько раз сумел разминуться. На чистом везении. И никакой накладной бороды и усов! Сидней вспомнил, как полицейский подергал его за бороду, опять-таки, повезло: он быстро зарастал густым черным жестким волосом.

(Джордж Бергманн, он же Сидней Рейли в 1918 году)

Рейли спешил. Из-за погони он провалил операцию по возведению на престол англичанки, внучки Елизаветы и новоявленной вдовы императора Николая — Александры Фёдоровны. Ах, если бы это дело выгорело! Наверняка, такой успех обернулся бы титулом для удачливого агента. Не говоря о том, что казначейство отсыпало бы ему достаточно полновесных английских соверенов. Ну не ожидал Шломо, что по его следу так резво бросятся ищейки регента Михаила! Конечно, жаль тех денег, что были потрачены на подкуп офицеров Первого запасного пулеметного полка, очень жаль! Но он-то не единственный в Петроградском гарнизоне! И, хотя город патрулируют кавалеристы Первой конной армии, есть на кого опереться в трудном деле свержения династии. В конце-то концов, главного он достиг: смерть Николая привела к разброду и шатанию в семье Романовых, о чем говорит заточение трех двоюродных братьев регента в Петропавловской крепости. Нет единства в СЕМЬЕ! И на этом можно сыграть! Тем более, что и Сидней, и его люди довольно успешно работали с офицерами гвардейских и запасных полков. Особенно концентрируя свое внимание на служащих в столичном гарнизоне.

Шломо злобно оскалился. Он не привык так быстро сдаваться, тем более, что шансы исправить положение все еще имелись. Даже, если не удастся возвести на трон гессенскую принцессу, то поставить московскую империю на грань развала уже будет потрясающим успехом!

(вот так выглядели дачи на Английском проспекте Лесного корпуса)

А вот и дом № 11 по Английскому проспекту[1]. Рейли про себя усмехнулся, ему показалось забавным, что встреча с британскими агентами влияния происходит именно на этой улице. О! Только не надо путать этот проспект с одноименным в центре столицы. Лесной корпус — это большой дачный массив на северной окраине города. Тут обычное место летнего отдыха многочисленных петербуржцев среднего и более высокого достатка. Большинство дачных домов имеют от шести до тринадцати комнат, около каждого — небольшой сад и уютный дворик. В некоторых домах живут и зимой. Дачи по этой улице считаются самыми престижными, поэтому многие из них полны жизни и сейчас. А вот хозяин места конспиративной встречи, господин Павел Иванович Половников был столь любезен, что предоставил ее господам гвардейским офицерам, даже несмотря на то, что в самом Петрограде места жительства не имел. Рейли заходил со стороны Большой Объездной улицы, куда доехал на извозчике, но за несколько кварталов до нужного места шёл уже пешком. Дом Половникова находился между Большой Объездной и Институтским проспектом, почти посередине квартала, улица была хорошо вымощена камнем, этот район считался весьма неплохим для отдыха и жизни. На лето тут дома сдавали по 350–400 рублей за сезон, вот только жадный хозяин за предоставленное для кутежа гвардейцам помещение заломил несусветные сорок целковых.