Нина слушала, не перебивая, пока Алиса не замолчала.

— Ты бы начала с ним отношения, если бы была официально свободна? — наконец, спросила психотерапевт.

— Не знаю, — Алиса смутилась. — Он мне очень нравится, он… я не знаю, мне с ним очень хорошо, как с родным человеком, вот. Рядом с ним я не чувствую себя уродливой и жирной, как с Германом. Игнат… он… но… я боюсь, что ничего не получится и я потеряю самое ценное, что у меня есть. Его дружбу.

Нина понимающе кивнула.

— А Герман? Что ты почувствовала, когда он тебя поцеловал при всех?

Вот этого вопроса Алиса и боялась. Подперла голову ладонью лишь бы не глядеть Нине в глаза и задумчиво водила пальцем по кромке бокала из-под сока. К горлу подступал ненавистный ком, который так сильно колол изнутри, что на глазах проступали слезы.

— Не хочу об этом говорить, — глухо произнесла Алиса.

— А что ты хочешь?

Алиса подняла на Нину глаза полные слез.

— Хочу чтобы ему было больно! Чтобы он мучался как и я. Чтобы он…

Она не договорила, громко всхлипнула, и Нина пододвинула ей упаковку бумажных платков.

— Ты же только что его жалела?! И потом он с твоих слов был очень расстроен, когда ворвался сегодня в квартиру Игната. Этого недостаточно?

— Нет! — Алиса гневно сверкнула глазами. — Хочу, чтобы его бросила эта Яна! Хочу чтобы жизнь его наказала! Он же так ее сильно любит! Так любит!

Нина лишь вздохнула.

— Ты понимаешь, что пока ты его не простишь, ты не сдвинешься с места, Алиса? Застрянешь в своей обиде, будешь и дальше жалеть себя.

— А мне не за что себя жалеть? — обиженно спросила Алиса. С Ниной она себя предельно “отпускала”. Иногда Алисе казалось, что даже с собой она не была настолько искренна.

— То, что сделал Герман в вашу брачную ночь недопустимо, никаких оправданий его быть не может, — спокойно сказала Нина. — Он поставил крест на ваших отношениях. После такого любовь, доверие и уважение между людьми уже невозможны. Даже то, что он спас тебя от пьяного отца не сделает ваши отношения, такими, какие должны быть между мужем и женой. Но ты можешь научиться ровно к нему относиться. И для этого нужно простить.

Алиса отвела взгляд в сторону. Ну вот опять! Прощение это.

— Многие люди считают, что простить — это проглотить обиду, наступить себе на горло и прогнуться под того, кто поступил с ними плохо. Все в корне не так. Простить это освободить себя от обиды, от прошлого, которого ты не изменишь уже. Что сделано, то сделано. Да плевать на этого Германа! Что с ним и как с ним — это его проблемы. Думай о себе. В твоем случае простить Германа это закончить с ним отношения. И только потом строить нормальные здоровые отношения.

— Я давно закончила с ним! — заартачилась Алиса. — Я не люблю его! Я его презираю!

— Ты плачешь, когда говоришь о нем, — с безжалостной доброжелательностью заметила Нина. — А это значит, ты его до сих пор не отпустила. Ты то плачешь, что ему плохо, то себя еще гнобишь, что зла ему желаешь. Тебе носит из крайности в крайность. Как будто Герману одной Яны мало!

Алиса улыбнулась сквозь слезы. После вот таких разговоров с Ниной ей становилось легче, но как простить Германа она пока не понимала.

Глава 46

Выходных у Алисы по сути не бывало. Учебный центр работал семь дней в неделю, и молодая преподавательница английского языка почти все дневное время проводила там.

Она как раз закончила заниматься с группой дошколят, когда к ней подошла Марина, одна из ее коллег.

— К тебе пришли! — заговорщически произнесла она и сделала такие глаза, будто Алиса ей что-то должна. — А ты не говорила, что замужем. Он у тебя такой красавчик!

Алисе с трудом удалось скрыть удивление. Герман? Здесь? Зачем?! Да она вообще не думала, что он знает, где именно она работает!

С их незабываемого появления в караоке-баре прошла почти неделя. Все это время они почти не виделись: каждый день Герман приезжал, когда Алиса уже спала, а уезжал, когда она только просыпалась. На выходных, как сегодня, он обычно полдня отсыпался, а потом куда-то уезжал. Алиса подозревала, что к Яне. Она была не из тех женщин, кто полезет проверять карманы или нюхать рубашки мужа. И сама старалась не попадаться Герману на глаза.

Впрочем, вечером того же дня, когда он ворвался в квартиру Игната, Литвинов попытался выяснить с Алисой отношения. Но она просто закрыла перед ним дверь своей спальни. Заперлась на ключ и ушла лежать в ванную на целый час. Когда вернулась, дверь была на месте, а в доме стояла тишина. Похоже, Литвинов оскорбился и больше уже не лез.

И вот пожалуйста! Сейчас он сидел в холле детского центра и ждал ее. Едва увидев Алису, Герман поднялся с кресла. В руке держал огромный букет роз.

Алиса застыла на месте, непонимающе смотрела, как Литвинов подходит к ней и невольно вытянула шею, поглядела по сторонам. Вроде все как обычно. Скрытая камера? Или вот-вот опять родители нагрянут? Его или ее? Или? Да что вообще происходит?!

— Это тебе, — Герман протянул цветы Алисе.

— Зачем? — изумленно спросила она. Букет был роскошный и очень дорогой, но это все, на что хватило Алису. Она была в таком шоке, что не могла оценить великолепие каждого цветка.