— В тебе точно не разобралась сначала, — огрызнулась Алиса. — Зато теперь… А Яна, кстати, знает, что ты сейчас со мной?

— Мы с Яной расстались, — процедил Герман. — Все кончено.

Алису будто волной горячей накрыло, стало жарко, в висках застучала кровь. Все кончено? Невероятно! Алиса… боялась в это поверить. И она совсем не ожидала, что эта новость окажется для нее такой значимой.

Но Литвинов опять все испортил.

— И вообще-то я извинился за ту ночь! Тебе этого мало? Или ты теперь всегда мне будешь об этом напоминать?!

Все благие намерения и установки, которые Алисе внедряла в голову Нина, мигом исчезли. Простить? Перестать чувствовать обиду, освободиться?! Да ее разрывало на части от обиды и несправедливости. От того, как Герман опять потоптался в ее душе, как снова обесценил все ее чувства.

— Извинился?! И все? — Она вскочила со стула. — И ты считаешь, этого достаточно, чтобы я простила и все забыла. И просто умерла от счастья, что ты решил получше меня узнать? Ты хоть понимаешь, что я пережила, когда слышала ваши с Янкой стоны?! Я любила тебя, урод! Любила! А ты меня разорвал в клочья! Я хотела умереть той ночью! И еще смеешь мне что-то предъявлять за Игната?! Да, он намного лучше тебя. Ты ногтя его не стоишь! И я буду дружить с Сабуровым! И так всегда будет!

Литвинов, не выдержав, тоже вскочил из-за стола. Вот и поужинали! Узнали получше друг друга!

— Да ты меня и сюда бы не пригласил, если б Игнат на меня не обратил внимание, — продолжала кричать Алиса. — Тебя бесит, что я ему нравлюсь. Не понимаешь, что он во мне нашел, так?!

— Успокойся, а! — только и смог вставить Литвинов, явно не ожидавший такого взрыва от своей тихой неконфликтной жены. — Все не так!

— А как? Ты правда думаешь, что мы можем нормально общаться после того, что ты тогда сделал? Я никогда не смогу этого забыть! Никогда! Никаких “узнать тебя получше”, понял? У нас с тобой никогда ничего не будет!

Последние слова Алиса прокричала уже со слезами на глазах. Схватила свою сумку и вылетела из комнаты.

Глава 47

Свой первый Новый год в статусе супругов Алиса с Герман поехали встречать в Москву с родителями. В элитный загородный коттеджный поселок Литвиновы приехали вечером тридцатого декабря. Уставшие, нервные и недовольные.

Они не хотели ехать в столицу, в этом Алиса с Германом совпали полностью. Но их мнения особо и не спрашивали, просто поставили перед фактом. Родители все решили между собой. Ведь это семейный праздник, пора формировать общие традиции на много лет вперед. То, что их с Германом брак фальшивка, знали все, но делали вид, что все нормально.

Огромный дом с баней и бассейном, большие пушистые ели и световые гирлянды вокруг. Алиса напряглась, услышав громкий смех отца.

— Расслабься, — за спиной раздался голос Германа. — Ничего он тебе больше не сделает. Я не дам.

Алиса слабо улыбнулась. Она, конечно, была благодарна Герману за то, что он тогда вытащил ее из родительской квартиры, что не позволил пьяному отцу ее дальше избивать. Но в повторение того подвига она не очень-то верила. Если уж на то пошло, она опасалась крупного скандала сегодня. Во-первых, редко какой праздник в ее семье обходился без выяснения отношений, во-вторых, папа хоть и бывал отходчивым, но вряд ли он простит Герману, что тот его ударил. Ну и в-третьих сам Герман…

Алиса всю дорогу просила мужа не нарываться, не портить никому, прежде всего самому себе Новый год. Однако Герман все понял неправильно.

“Переживаешь за меня?” — шептал он в самолете. Из-за тесного пространства, Алиса не могла даже отодвинуться от него. — “Мне приятно. Даже очень. Но так и должно ведь быть, а? Ты ведь моя жена!”

Он обнаглел настолько, что начал накручивать себе на палец прядь ее волос. Алиса хлопнула его по руке.

“Что за бред?! Ничего я не переживаю. Я давно тебя не люблю!” — зло выплюнула она. — “Ты — мое самое большое разочарование в жизни! Я просто не хочу проблем.”

До приезда в коттедж они перебросились буквально парой фраз. Алиса как мантру повторяла про себя “я прощаю тебя, я прощаю тебя”. Но ничего из того, что говорила Нина, с Алисой не происходило.

Надо простить и забыть. А она не могла.

С того их неудачного ужина в ресторане, они с Литвиновым больше не ругались. Герман больше никуда ее не звал. Но теперь каждый день Алиса находила в доме разные приятности для себя. Сначала это были цветы, потом стали появляться милые безделушки, типа плюшевых медведей, которые рука не поднималась выбросить. Наконец, перед Новым годом появились билеты. Всегда по две штуки. На закрытый показ нашумевшего кино, в местную оперу, на концерт столичной звезды… Надо было, конечно, игнорировать. Алиса так и делала. Почти всегда. А когда не могла, звала с собой Нину или кого-то из коллег по работе. Приглашать Игната она считала слишком циничным, к тому же Сабуров последние полтора месяца просто не вылезал из командировок.

Надо будет сказать Герману, чтобы прекратил. Все равно это ничего не изменит между ними. Точка невозврата давно пройдена.

— Главное, не нарывайся, хорошо? — снова попросила она мужа. — И тогда никого не придется защищать.

Тут дверь распахнулась, на пороге Алиса увидела отца. Он совсем не изменился за те месяцы, что не виделись. Такой же высокий, подтянутый и красивый.

— Ну наконец-то! — он распахнул объятия Алисе. — Иди, обними отца.

Она вымученно улыбнулась и сделала шаг вперед.