— Ева хочет, чтобы я был ее, во всех смыслах этого слова. Парень, жених, муж, отец ее детей, не знаю, что там еще в этой шальной башке. И она в свои серые схемы втянула всю семью, как свою, так и мою. Единственный способ, какой я вижу в данной ситуации, чтобы оттолкнуть чокнутую мадам, это показать, что в моей жизни уже есть любимая. Вот и все, довольна?

Складывается ощущение, что Соболев, вечно закрытый и мрачный тип, вдруг стал на шаг ближе ко мне. Иначе, он бы не посвятил меня в подробности, ведь до этого молчал как партизан. Интересно, чего это вдруг он решил раскрыть свой замысел? Это его после очередного недопоцелуя пробило на честность? С другой стороны, я даже полученной информацией воспользоваться никак не смогу. Толку от нее как от игрока, который сидит вечно на скамье запасных.

Пока в моей голове проходит водоворот мыслей, рука Руслана внезапно успевает оказаться на моем колене. И так у него это невзначай происходит, будто мы реально парочка и всякие нежности вроде этих у нас в порядке вещей. Я сглатываю, переводя на Соболева удивленный взгляд.

Он же подается мне навстречу и так пронзительно смотрит, что у меня ощущение, будто по телу пробегает тысяча электротоков. От них вспыхивает каждый участок, даже тот, который скрывает одежда. У меня и дыхание отчего-то перехватывает, и пульс шалить начинает. Что за дела?

— Лисица, — глаза в глаза, от его томного голоса с легкой хрипотцой, я вздрагиваю. Спину обдает волной тепла, заставляя румянец бесстыдно сверкнуть на щеках. — Будь хорошей девочкой, а?

— О чем ты?

— Пока не закончится наша игра, никаких свиданий. Не хочу, чтобы все усилия пошли коту под хвост.

— Что? — у меня аж подгорать начинает, да он в конце офигел? Нет, я, конечно, не планировала ни с кем гулять или целоваться там по углам, больно надо, но это уже край. Мы на такое не договаривались.

— Придется немного ужесточить правила.

— А если нет? — с дерзостью заявляю ему. Теперь мой внутренний бунтарь рвется наружу и хочется назло вредному Соболеву пойти с кем-то на свидание. Чтобы показать ему, что мне плевать на дурацкие правила. Уговор был, что я с ним только в его обществе, а не везде. Сам-то он со свой училкой гуляет и ничего.

Вместо ответа, Руслан вдруг начинает вести руку вдоль моего колена, выше, скользнув под юбку. Впивается жестко пальцами в ткань колготок, как хищник какой-то, собственник настоящий. Правда, вместо того, чтобы зарядить пощечину Соболеву, за наглость, я ловлю себя на странных ощущениях. От которых бежать надо! Да так, чтобы пятки сверкали.

— Тогда я тебя, Лисица, накажу, — самодовольно заявляет он.

Звучит довольно отрезвляюще, словно пощечина. Напоминание о тех листовках, которые разбросали по всему факультету, о посте в группе. Накажет, да, своими методами. Жестокими.

Но я все равно не дамся так легко.

— Да пошел ты, — откидываю его руку, выскакивая из машины. Бегу в сторону своего подъезда, бегу не оглядываясь, а у самой ноги трясутся и страх, словно лианы закручивается спиралью вокруг шеи. Не хочу в очередной раз пройти через унижения. Не хочу ходить в наушниках. Не хочу задыхаться от обиды и несправедливости.

Господи! Ну почему каждый раз, когда мне кажется, что Руслан стал лучше, монстр в этом парне просыпается с удвоенной силой?

— Ты выжжешь в нем дыру, — говорю я, шумно вздохнув.

Мы сидим с Гором и Арсом на лавке в главном холле, дожидаясь, начала второй пары по физре. Тут как обычно шумно, народ туда-сюда бегает, спешит то распечатки всякие сделать, то банально поесть, а кто-то и вовсе на пару.

Кафедра физической культуры отсюда довольно близко, но там негде особо подождать, да и будем честны, запашок так себе. Летом мы обычно обитаем на улице во время перемены, а осенью, когда стоит промозглая погода, торчать на ветру не охота.

И нет бы, пойти в столовку, как все нормальные люди, чай там попить, булочку умять, но Глеб вдруг увидел Артема Нестерова и снова завелся. У них с ним контры еще со школы, вечное соперничество, ну а когда Нестер похитил считай Дашку его ненаглядную, помешался считай на ней, у Гора окончательно сорвало катушку. Он теперь при виде Нестерова вечно напрягается и ждет подвох. Хотя тот, как мне кажется, давно отпустил ситуацию.

— Он просто меня раздражает, — Гор хрустит шеей, и Арсений, не упустив момента, пинает его локтем.

— Тут ревностью попахивает, чуете, — шутит друг.

— По-братски, — хорохорится Глеб. — Дашка со мной, я ей полностью доверяю.

— А кому тогда не доверяешь? — уточняю больше для поддержания диалога и чтобы позлить Гора.

— Ну как кому? Нестеру, чего спрашивать такие очевидные вещи? — злиться открыто он.

— Кстати, о доверии! — восклицает Ставицкий, проводя рукой по светлым короткостриженым волосам. — Я сегодня стал свидетелем одного забавного разговора.