И когда я сглатываю, решив подняться, в эту же минуту, все там же под столом, ладонь Руслана ложиться внезапно поверх моей, крепко сжав ее. Я поворачиваю голову, ощущая, как потухшая звезда в моей вселенной зажигается. Соболев наклоняется ко мне, несмотря на вопрос, адресованный ему Евой, он его игнорирует и шепчет на мне ухо:

— Сбежим?

У меня дыхание перехватывает, и щеки вмиг накрывает румянец. Губы Руслана опять то ли специально, то так получается, но они задевают мочку уха, заставив всех бабочек у меня в животе роем кружит, как сумасшедшие. Черт…

— А как же… — шепчу, взглянув на него. Закусываю губу, стараясь скрыть волнение, и жар охвативший тело.

— Плевать, — усмехнувшись, отвечает в своей манере он.

— Руслан, — Ева откашливается, за столом все почему-то замолкают.

— Мы наелись, с вашего позволения, — говорит Соболев, поднимаясь. Он тянет меня за собой, ни на секунду не выпустив моей руки. И я, словно под магией какой-то, тоже встаю, смущенно киваю всем, вроде как прощаясь.

А уже в коридоре, в пустом и тихом, у меня слетает крайне нелогичный, абсолютно ненужный, но такой ранимый вопрос.

— Я думала, она тебе нравится.

Руслан останавливается, какое-то время он смотрит на меня немигающим взглядом. Прямо, будто взял под прицел. Уйти от этого прицела невозможно, как бы сильно мне не было страшно, и инстинкт самосохранения не бил тревогу. Что-то происходит. Что-то невозвратное, ошибочное. Я проигрываю, хотя обещала себе не наступать на одни и те же грабли дважды. Как же так… Почему? Что такого в этом парне, что сердце дало сбой?..

— Нет, — наконец объявляет Руслан, привалившись спиной к стене.

— Ах, точно, у тебя же Оксана, — что я несу? Остановите меня: мой ломаный, механический как у робота голос, который выдает все мои эмоции.

— Нет у меня Оксаны, — слишком быстро, пожалуй, отвечает Соболев. Затем отходит от стены, берет меня за руку, переплетая наши пальцы. Он не спрашивает моего согласия, но сейчас я нахожусь под впечатлением от его ответа, что даже не дергаюсь. Позволяю себя вести, держать крепко мою руку, ощущать мужское тепло.

— Как это нет? Вы расстались? — затаив дыхание, я почти не дышу, и ругаю себя за это. Нет! Ну нет, Крис. Зачем ты это делаешь? Не надо оно тебе. Соболев — придурок. Он не герой моего романа. Он не должен им стать. Мне другие нравятся. Сильные, смелые, однолюбы, романтики… Что же не так со мной сегодня, в последнее время? Не понимаю. Я так запуталась.

— Да. Мы расстались, теперь у меня официально по всем фронтам одна единственная девушка — ты.

— Что? — глухо спрашиваю, остановившись посреди коридора.

— Знаешь, — он делает шаг ко мне, и замирает буквально в сантиметре от меня. Его взгляд, такой разгоряченный, пьяненный какой-то блуждает по моему лицу, затем опускается к губам. Секунда. Другая. И мне начинается казаться, что сейчас мы поцелуемся. Это ощущение такое отчетливое, ясное, как если бы я подставила руку и туда упала снежинка. Вполне себе настоящая и безумно красивая.

— Что? — повторяю я вопрос, часто моргая. А у самой ноги ватными делаются, и сердечко заходится: бух, бух, бух. Ладони становятся влажными, поэтому я завожу их за спину, чтобы не показать, как сильно взволнована.

— Когда ты не грубишь, то вполне себе милая, тебе говорили это?

Соболев заправляет прядь волос мне за ухо, затем отдаляется. Все также неожиданно, как и приблизился. Он ведет себя странно, и улыбка на его губах, такая хищная, но совсем не опасная, тоже наводит на смешанные чувства.

И это не иначе катастрофа вселенского масштаба. Почему? Да потому что мне приятно находится в центре его внимания, получать какие-то вот такие знаки. Бред. Просто абсурд. А поделать с собой ничего не могу.

— Говорили, — киваю, не отводя взгляда.

Правда, продолжение этого довольно игривого разговора завершается довольно стремительно. Мне звонит мама, и я, чтобы сбежать от Руслана, сообщаю ей, что буду дома через полчаса.

— Так скоро? — когда я убираю телефон, Руслан шумно выдыхает.

— Да, мне нужно домой, — вру я. На самом деле, просто хочу сбежать. Как трусиха, да. Ну а что делать? Мысли в таком хаосе, что я не могу принимать трезвые решения.

— Понятно. Вызову тебе такси тогда.

— Угу…

Весь вечер я как на иголках, все расхаживаю по дому, измеряя шагами комнату. Смотрю туда-сюда и не понимаю, как так сложилось, что мое сердце активно екает на Соболева. Нет, даже не так, оно прямо сжимается и бухает, словно его заменили. Стоит Руслану улыбнуться, оно заводится волчком, стоит ему податься мне навстречу — замирает. Это все максимально неправильно, ведь я обещала себе больше никаких влюбленностей. Да и к кому? К парню с завышенным ЧСВ? Это просто катастрофа.