— Крис, — окрикивает Даша.

— Я в туалет… — отвечаю, не оглядываюсь. Склоняю голову, и убегаю прочь.

Пусть все это закончится. Ну, пожалуйста… пожалуйста.

— Русик, — мама ловит меня в холле, и практически силой впихивает булочку. — Ты так исхудал в последнее время.

— Нормальный я, — бурчу, и кладу на автомате булку на ближайшую полку. Аппетита нет от слова совсем. Всю ночь не спал, только глаза сомкну и на тебе — Кристина с придурком в обнимку. Я себя каким-то умалишённым ощущаю, честное слово. Никогда не страдал ревностью, тут же в меня будто точечно вставляют эти проклятые любовные импульсы. И вот я уже без сна, покоя, хотя вроде решил — хватит! Баста! Не нужна мне Крис. Да и зачем? Я ей, что любовь до гроба дать смогу? Нет. Мне так-то пару раз перепихнуться и достаточно. Тупо оскомину сбить, жажду проклятую, и можно смело на другую переключаться.

Однако мозг упорно проигрывает, даже не знаю кому, но кому-то точно. И вот я от еды отказываюсь, и на маму смотрю с явным раздражением, не в силах с собой что-то поделать. А она ведь вообще не виновата, а меня даже ее булочки бесят. Все бесит.

— Когда Кристина придет? Вы поругались? — от одного имени этой бестии, передергивает. И я тут же цепляюсь за возможность перевернуть ситуацию в свое русло. Зачем? Опять же не знаю.

— Да, — говорю, на ходу обуваясь.

— А ты подари ей что-то, цветы там или конфеты, — мечтательно предлагает мама. Она у меня тот еще романтик.

— Ма, ну какие конфеты?

— А ты что не знаешь, какие ей конфеты нравятся?

— Фисташковые, — на автомате выдаю я, и это новость как обухом. Потому что Лиса всего разок обмолвилась, какие ей нравятся. Такие вещи, мое подсознание обычно не сохраняет, ерунда же. Но вот мама спросила, а у меня моментально нашелся ответ.

Приехали…

— Тогда угости ее, не можешь от себя, скажи, что от меня, — мама улыбается и треплет меня по волосам. Она всегда так делает, когда пытается подбодрить. — Я жду ее в гости.

Молча киваю, а сам принимаю план к действию. Покупаю конфеты перед тем, как в универ заехать. И уже после, когда нахожу Ивлеву в холле ее факультета, сажусь рядом. Не думаю, как начать разговор, молча тянусь за коробкой, но Лиса умеет убивать любое хорошее действие. Пуля в лоб. И все. Никакие конфеты, я ясное дело, дарить не буду. Уж ей точно. Она все для себя решила, общение со мной ее напрягает, хотя не так… с таким как я… Эта ее реплика, как кислота в лицо. И вроде по натуре я пофигист с большой буквы, но который раз задевает.

Не нравится, ну и ладно! Навязываться не буду. Полно девушек. Целый универ. И конфеты я быстро нахожу, кому отдать, девчонке с параллели. Она вообще безотказно льнет ко мне, краснеет, а в лифте так и вовсе на свидание зовет. Вернее не на свидание, а к ней в общагу.

— Не знаю, Мила, — жму плечами, прикидывая, надо ли оно мне. Тут как назло еще Оксана в лифт входит. При виде нас с Милой лицо у нее мрачнеет, а губы кривятся так, словно она запихала в рот пять лимонов.

Никогда не думал, что скажу это, но, кажется, пора завязывать с бабским батальонном. Что-то у меня слишком много от всего этого проблем нынче, аж голова раскалывается.

— Здрасти, — Мила кивает Оксане, та лишь неоднозначно мажет по ней пренебрежительным взглядом.

— Мой этаж, — в надежде сбежать, рвусь к выходу, как только створки открываются.

— Русик, так ты зайдешь ко мне вечером? — кричит Мила.

— Нет, — категорично отрубаю, поразившись, как быстро и легко я отказываюсь от доступной красивой девушки.

После четвертой пары, идем с парнями в кафетерий. Я злой как черт, Арс мечтательно с кем-то чатится в телефоне, и только Гор выглядит абсолютно спокойным человеком. Хотя когда его Прима садится к нам за столик, я понимаю это состояние. Глеб всегда как одержимый жаждал только одну девушку — сводную сестру. И лишь потому, что не мог получить ее, водился с разными, называя их пустышками.

— Хочу погулять с Кристиной, — говорит Даша, привлекая мое внимание. Тут же откладываю вилку, которой ковырял салат. Вкус у него противный, будто металлический какой-то.

— Разве она не со своим парнем гуляет? — любопытствую.

— У нее появился парень? — Глеб округляет глаза, и я уже жалею, что спросил прямо. Теперь начнется серия подколов.

— Если ты про Германа, то у них ничего нет. Они друзья, — сообщает Миронова, да уж друзья. Какое противное слово, нынче оно меня тоже бесит. — Кристина в больнице с ним познакомилась.

— Знаю, — больно резко отвечаю, постукивая пальцами по столешнице.

— Ты похож на ревнующего идиота, — раздается рядом, словно жужжание мухи, голос Арса. И я бы и рад поспорить с ним, да только Ставицкий прав. Я именно так и выгляжу, а как исправить положение — понять не могу.

— Думаю, ты тоже ей нравишься, — вдруг с улыбкой произносит Дашка. И от ее слов, у меня в груди, будто что-то сжимается, а затем как динамит дает обратный отчет. И вот уже дышать, кажется, легче становится, и аппетит возвращается. Я интуитивно тянусь к салату, накалываю на вилку, и от вкуса совсем не воротит.