— Понимаю. — Фастер подозрительно прищурилась. — Сегодня ты бескорыстно дал мне слоеную булочку.

— Это был внутренний порыв. — Он протянул девушке руку, и елейно улыбнулся. — Как раз-таки. Идемте со мной, нужно кое-что сделать.

— Ладно. — Эмма легко коснулась горячей, бледной, мужской ладони и врач тут же её сжал. Помог подняться, и быстро пошел прочь из спортивного зала.

Полы халата развивались из-за быстрой ходьбы. Даглас пытался старательно пригладить вновь растрепавшиеся волосы, однако те непослушно падали на лицо. Губы растягивались в каком-то странном, незнакомом выражении, которое теперь мало напоминало улыбку. Длинные пальцы нервно теребили ручку в широком кармане, постоянно снимали, и надевали колпачок. Казалось, сегодня мужчина пах чем-то сладким, словно целую вечность проторчал в кондитерской. Или, хотя бы, пол часа.

— Ты довольно много говоришь со мной, кстати. — Фастер прищурилась, пока шла за доктором в темный коридор. В нос тут же ударил знакомый запах больничных антисептиков. — Что насчет других пациентов? Они… не ревнуют?

— Ах, поверь. — Майрон тихо, но раскатисто рассмеялся. — Женщинам преклонного возраста гораздо интереснее друг с другом, нежели со мной. Мое общество здесь мало кого интересует. Кто-то, с кем я могу без напряжения поддерживать беседу встречается не так уж и часто. Зайдешь? — Молодой человек открыл дверь тусклого кабинета перед пациенткой, и, как только та вошла внутрь, тут же её закрыл.

Послышался тихий щелчок внутри узкой замочной скважины.

— А зачем мы здесь? — Эмма окинула взглядом знакомое помещение. — Что-то по документам?

— Нет, пока нет нужды. — Внезапно мягкая улыбка стала жуткой, а глаза скрылись за бликами прямоугольных очков. — Разденьтесь, пожалуйста. Мне нужно вас осмотреть.

Почему-то он вновь перешел на «вы».

— Раздеться? — Фастер едва заметно напряглась, но тут же сомкнула веки, отринув странное чувство. Осмотреть. Должно быть, это нормально, он же врач. А у нее… проблемы с мышцами во всем теле. Быть может, хочет осмотреть масштаб работы. Прощупать плотность…

…наверное.

— Ну да. — Улыбка недвижимо застыла на его лице. — Я же ваш врач. Не будем терять время, хорошо?

Эмма тяжело вздохнула, но послушно принялась стягивать с себя очередной сарафан. На этот раз бежевый, в мелкий желтый цветок. Чуть поежилась, когда сквозняк коснулся кожи, и положила одежду на кушетку. Нервно закрыла хлопковый бюстгальтер руками, и низко опустила голову.

— Тут прохладно. — Девушка закусила губу. — Просто мне…

— Нет. — Доктор Даглас склонил голову, и тихо добавил. — Полностью, мисс Фастер. Это необходимо. Вы ведь мне доверяете, так?

Отчего-то мягкий, дружелюбный голос начал казаться жутким. Настойчивым, пустым, а интонация слегка давила. Стекла очков по-прежнему скрывали зеленую радужную оболочку и прозрачный, мутный зрачок.

— Ради вашего же блага, мисс. Разденьтесь. Я настаиваю.

— Что? — Эмма вытаращилась на врача. Брови медленно поползли вверх, а уголки губ опустились вниз, словно девушка только что попробовала на вкус порченный апельсин. По бледному телу поползли неуютные мурашки, а взгляд враждебно забегал по помещению. — Это еще зачем? Состояние моих мышц можно оценить и так. Разве нет?

— Если врач говорит вам что-то делать, значит, это необходимо делать. — По очкам вновь пополз блик. — Чего именно вы боитесь? Может, думаете, что я полезу вас насиловать?

— Нет. — Одними губами ответила Фастер, со стыдом ощущая, как по щекам пополз нервный румянец. — Просто… вы же не гинеколог. И не маммолог. Зачем тогда?

— Разве я говорил, что буду заглядывать вам в промежность? — Даглас как-то странно, тихо рассмеялся, и потряс головой. — Разденьтесь. Так измерения будут более точными.

С каждой секундой провалиться хотелось все сильнее. Эмма сжимала в руках лямки бюстгальтера, терпела волны ужасного стыда. Должно быть, любая женщина подумала бы что-то не то, когда малознакомый мужчина просит раздеться полностью. Даже если врач. Врач ведь… совсем не той дисциплины, которая предполагает раздевание для осмотра.

— Я даже запер дверь. Никто не войдет, не бойтесь. Кроме меня вас никто не увидит. — Пряди волос разрозненно падали на его лицо, а на губах держалась тяжелая, фальшивая улыбка.

Фастер стиснула зубы, но стала покорно расстегивать белье. Довольно крупная для худой девушки грудь вывалилась из чашек, Эмма дрожащей рукой положила лиф на кушетку. Что происходит? Она правда делает это? Затем бледными пальцами стала спускать с бедер трусы, которые падали вниз, обнажая прямые серые волоски возле половых губ.

— Мне это совсем не нравится. — Румянец расползался все сильнее. Краснели уши, начинала краснеть шея и грудь, чуть-чуть. До этого ни один мужчина, кроме Нейта, не видел её голой. Даже гинекологи, которые принимали Фастер по счастливой случайности всегда были женщинами.