— Да… занятно, занятно. — Послышался тихий, смеющийся голос в трубке. — И что, он прям не стал за вами ухаживать, когда вы были «больны»?

— Стал, но так тошнотно, что я сама отказалась от этой затеи. — Кин закатила глаза. — Уложил меня на диван, задвинул шторы, запретил говорить, вставать, и решил кофе пичкать. Сказал, что если у меня сильные боли, это может быть аневризма.

— Обывателю очень странно знать такие вещи. — Голос становился заинтересованным. — Вы не находите? Не спрашивали, почему он об этом в курсе?

— Не знаю, думаю, просто эрудиция. — Девушка пожала плечами. — Так что мне делать?! Вы поможете мне? У меня нет другого выбора, я должна сказать о ребенке. Ради этого я прошла через весь этот ад, и не намерена давать заднюю. Но сказать… сами понимаете, это еще пол дела. Что там с лунными циклами?! Сейчас это уже можно говорить?! И скажите, кому из ваших коллег заплатить, чтобы результат ДНК сделали положительным.

— То, что вы намереваетесь провернуть… не то что бы это законно, мисс Кин. — Мужчина вздохнул. — Это подлог документов. В хороший год заработная плата доктора из нашей больницы может перевалить за триста тысяч долларов. Вряд ли кто-то из врачей возьмется ставить под удар себя, или свою репутацию ради сомнительного вознаграждения. Хорошо бы ваш молодой человек просто вам поверил.

— То есть, если он не поверит, мне совсем ничего не светит, да? — Белита отвела глаза. Взгляд становился безучастным.

— Вы должны построить свою речь таким образом, чтобы поверил. — Интонация становилась тверже. — Расскажите ему свою историю. Лишите эту историю спорных моментов. Дайте понять, вы сами в смятении и нуждаетесь в поддержке.

— Поддержка, да. — Девушка неуверенно кивнула.

— А, кстати. Вы, пока жили в этом доме, ничего странного не находили? Может… хозяин куда-то вас не впускал, или запрещал подходить к какому-нибудь шкафу…

— Я как-то и не ломилась никуда. — Бел непонимающе склонила голову. — А почему вы спрашиваете?

— Мое экстрасенсорное чутье подсказывает мне, что у вас дома есть тайная комната. — Голос становился насмешливым. — Скорее всего она есть, но важно думать не об этом. Не нервничайте, думайте о ребенке, и собирайтесь с силами. Раз все глухо, и подготовить почву не выходит, придется рубить с плеча. Но рубить с умом, по хрящу. И, напоминаю, ни в коем случае не прессуйте соперницу. Любое зло вернется втройне.

— Да-да, я помню. — Кин вновь закатила глаза.

В тот же момент послышался щелчок ручки двери, девушка впопыхах повесила трубку и резким, неуклюжим движением сунула телефон под подушку. В дверях появилась темная тень. Мужчина медленно вошел внутрь, безучастным взглядом окидывая свежую, хрустящую кровать. Под нижними веками пролегли темные синяки, губы, казалось, были чуть поджаты. Чуть скрипел под его шагами начищенный до блеска паркет, который укрывал ворсистый ковер.

— Кому звонила? — Голос казался приглушенным, сиплым, словно Нейт выдавливал из себя каждую букву. Бледная кожа в дневном свете казалось почти что белой, волосы, словно клочья ткани падали на лицо.

— Это по поводу съемной квартиры для твоей «сестрицы». Хочешь посмотреть? Там больше десяти вариантов. Я звонила риелтору, уточняла детали. — В солнечных глазах скользили блики.

— Вот как. — Лицо искривляла странная улыбка. — Знаешь, я тебе доверюсь. Какую квартиру ты для нее выберешь, та и будет. Я… не буду в это вмешиваться.

— Что, серьезно?! — Белита удивленно подняла брови. — А чего ты вдруг так внезапно переменился?

— Выбери на свой вкус. У меня не так много времени, чтобы рассматривать каждый вариант. Извини, мне надо на работу. Много дел. — Улыбка становилась отрешенной и сухой. Белита глянула на часы, и недоуменно вскинула бровь — семь утра. Должно быть, «сестру» все-таки вышло покормить супом. А, значит, дома больше ничто не держит, можно и поработать с утра лишний час.

Послышался скрип двери. Ушел.

Она облегченно подняла голову к потолку. Надо же, забил на такую «важную» вещь, просто взял и забил. Возможно, он сам устал носиться с инвалидом, поэтому решил махнуть рукой. Скинуть с себя лишний хомут, избавиться от обязательств, которые сам на себя надел. Давно пора.

Почему-то слова экстрасенса не давали покоя. Тайная комната? Раз он чувствует, значит, она действительно есть, но для чего? Вряд ли хранить банки с домашними соленьями, которые Нейт, бывало, делал. Мариновал овощи, «правильно», не то что в магазине. Кин усмехалась сама себе. И муж, и мама, и бабушка в одном лице. И тошно, и приятно. Однако, сколько не иронизируй, стоило признать: огурцы Штайнер делал просто превосходные. Хрустящие, пряные, упругие, ароматные. И всякий раз, когда Бел пыталась взять рецепт, лишь странно улыбался и прищуривался. Жалко свои секреты разбазаривать.

Она медленно поднялась с кровати, размашисто потянулась, затем надела халат. Вновь чуть скрипнула дверь, а в коридоре, как обычно, пусто и темно. Даже мисс Фастер куда-то провалилась с утра пораньше, но это Белиту мало беспокоило. Провалилась, и славно, хоть бы насовсем. Вышла бы из дома, и не вернулась, бывает и такое.

Не то что бы Кин на самом деле желала зла, или смерти худому инвалиду. Просто иногда представляла, как эта названная сестрица исчезает, а потом, через неделю, присылает СМС, мол, улетела в Париж с любовником. И Нейт, в сердцах, бросает телефон о стену и кричит: «не хочу её знать!!! Уехала — пусть катиться к чертям, неблагодарная!!!».