Переходит к настоящему осмотру. Больше не тратя ни секунды, он изучает все мои вещи. Находит в куртке жучок. Еще раз ощупывает каждый сантиметр кожи и заставляет разуться.

— На! Подавись! — Как и учил Егор, я сама вынимаю жучок из-под стельки и бросаю в Марата. — Он найдет нас и без этих игрушек!

Я самая худшая актриса на свете. Не умею лгать даже во благо. А сейчас сама от себя в шоке. Играю так, будто собралась получить Оскар.

— Хорошая девочка.

Марат отступает. Раздавив пяткой ботинка оба устройства, он толкает меня на переднее сиденье малолитражки и сам застегивает ремень безопасности.

Дальше я не успеваю сказать ни слова. Муж громко захлопывает свою дверь, и машина с пробуксовкой срывается с места.

Когда подъезжаем к воротам паркинга, я вижу еще одного лежащего на бетоне мужчину. Тоже, скорее всего, мертвого. А потом яркий свет улицы ослепляет глаза, и все вокруг сливается в пеструю кляксу.

За три последних месяца я полюбила Питер. Здесь мне впервые было хорошо и спокойно. Здесь на меня свалился безбашенный майор, и я вспомнила, что значит быть женщиной.

Сейчас, наблюдая за тем, как Марат ведет машину по улицам Питера, я как последняя дура прошу город помочь мне. Еще немного!

Включить красный свет на светофорах. Заполнить перекрестки пробками. Задержать нас… хоть ненадолго. На несколько минут, чтобы Егор успел отследить неприметную малолитражку и перекрыть нам путь.

Умом понимаю, что шанс на это минимальный. Не с моим везением надеяться на такие чудеса. Но всей душой продолжаю верить в счастливый финал этой гонки.

— И что ты так трясешься, словно я тебе не родной? — Замечает мое волнение Марат.

— Считаешь, у меня нет поводов для волнения?

Поправляю сползшую на затылок шапку. И чтобы отвлечь внимание мужа от этой сейчас самой необходимой детали гардероба, расстегиваю пару пуговиц на рубашке.

— Любая хорошая жена радовалась бы на твоем месте. Наконец, ты завязала с блядством и вернулась в семью.

Марат так скалится, словно сам готов рассмеяться от этих слов.

— Я знаю о тех девушках. — Не могу больше участвовать в этом дурацком спектакле. — Скольких всего ты убил?

— Твой мент слишком болтливый.

— Отвечай!

— Надо было все же высадить где-нибудь его дочку. Пусть бы побегал, развлекся.

— А Егор ошибся? Скажешь, что ты не убивал?

Наверное, я последняя трусиха, но прямо сейчас мне действительно хочется, чтобы это было ложью. Вопреки прежней уверенности. Вопреки всему тому, что я видела на парковке.

Марат не ангел. Он худший мужчина из тех, кто встречался мне в жизни. Однако жестокие убийства женщин, целая серия жутких смертей…

— Эти дуры сами виноваты! — рявкает муж.

— Они были такими безумными, что напали на тебя?

Сдуваюсь как воздушный шарик. Сутулю плечи. Прижимаю руки к животу. Глушу рвущийся из груди наружу горький стон.

— Они были другими. — Марат кладет правую руку на мое колено. — Не такими, как ты.

Он говорит это так уверенно, будто между мной и теми несчастными девушками может быть какая-то разница.

— Я теперь тоже плохая жена. Добавишь мой труп к списку твоих жертв?

— Я уже сказал! — рычит. — Что непонятно? Ты другая. Моя!

— Значит, меня ты будешь убивать по-особому?

— Я тебя перевоспитаю.

Пальцы сжимают колено настолько сильно, что хочется вскрикнуть от боли.

— Еще скажи, что будем жить, как жили. Семьей. С сыном.

Отворачиваюсь к окну. Не могу смотреть на него. Нутро наизнанку выворачивает от соседства с этим чудовищем.

— Своего сына можешь оставить этому менту. На память! — усмехается. — Он слабак и нытик.

— Паша?.. — Волосы становятся дыбом.

— У меня вообще очень много вопросов по поводу этого сопляка.

— Ты думаешь, что он не твой? — Не верю своим ушам.

— Он не похож на меня. Нужно было сделать тест, сразу, как ты его родила. Не верить этим вашим бабским сказкам про любовь, а получить доказательства.

— Марат, ты хоть сам себя слышишь? Это бред!

Мне уже настолько плевать на все, что изо всех сил толкаю его в плечо.

— Сучка!

Машина опасно виляет. Вылетев со своей полосы, мы попадаем на встречку. Но Марат успевает спасти нас от столкновения.