Шрифт:
Елена. Так. Дальше?
Шервинский. Я говорю: все кончилось! Да. Я больше не могу мучиться. Да. Елена Васильевна, я прошу вас стать моей женой.
Елена. Все?
Шервинский. Все.
Елена(подумав). Я соглашусь…
Шервинский. Лена!
Елена. Погодите! Сядьте! Я соглашусь, если вы мне объясните, как мне поступить с моим мужем? Ведь я, изволите ли видеть, замужем.
Шервинский. Сейчас, сию минуту, мгновенно, моментально объясню: вы с ним разведетесь. И кончено.
Елена. Ну, знаете ли, Владимир Робертович такого сорта человек, что он может не согласиться на развод.
Шервинский. Да тогда я его убью!
Елена. Не горячитесь! Его здесь нет. Я согласна — развод. Это можно устроить…
Шервинский. Лена!
Елена. Сядьте! Второе важнее первого, и оно не во Владимире Робертовиче, а в вас самих. (Пауза.) Шервинский, Шервинский, сколько тактов вы держали «ля» в эпиталаме?
Шервинский. Ну, семь тактов держал…
Елена. В первый раз вы сказали девять, потом восемь, теперь уже семь?
Шервинский. Я забыл…
Елена. Леня! Если ты хочешь, чтобы я тебя любила, перестань врать. Слышишь?
Шервинский. Неужто я уж такой лгун, Леночка?
Елена. Вы?.. Ты?.. Я сама не понимаю. У вас какая-то страсть! Так вот ее не будет! Не будет! Что это за безобразие, в самом деле! То в него какая-то графиня в Жмеринке влюбилась, то император прослезился, то он сербских квартирьеров видал… Шервинский! Ты лгать не будешь! У нас в доме никто не лжет, и я не хочу, чтобы это прививалось… Единственный раз в жизни правду сказал про гетманский портсигар, и то никто не поверил, пришлось доказательства предъявлять. Фу, срам!
Шервинский(торжественно и мрачно). Про портсигар я все наврал. Гетман мне его не дарил, не целовал и не прослезился. Он его на столе забыл, а я спрятал…
Елена. Стащил со стола? Этого недоставало!
Шервинский. Лена!
Елена. Дайте сюда сию секунду портсигар!
Шервинский. Лена! Вы никому не скажете… Слышите?
Елена. Дайте сюда! (Прячет портсигар в стол и запирает на ключ.)
Шервинский. Там мои папиросы, Леночка.
Елена. У Алеши возьмете!
Шервинский. Лена!
Елена. Счастлив ваш бог, что надоумил вас сказать. Нехорошо бы вам было, мосье Шервинский, если бы я сама об этом узнала!
Шервинский. А как бы вы узнали?
Елена. Не срамись, молчи! Какой-то готтентот, человек, лишенный всякой морали… О, какое легкомыслие я совершаю!
Шервинский. Лена! Не огорчай меня! Лена… (Целует ее.)
Елена. Алеша! Алеша! Поди сюда!
Алексей(за сценой). Сейчас…
Выходит Алексей. Он худ, бледен, опирается на палку. Голова обрита, в черной шапочке.
Фу, какой парадный…
Шервинский. Здравствуй, Алеша. Как ты себя чувствуешь?
Алексей. Спасибо. Видишь, двигаюсь понемногу. (Садится.) Ну, тогда о погоде. Как на дворе?
Елена. Алеша, пока никого нет, я хочу тебе сообщить важную для меня вещь. Алеша, я расхожусь с Владимиром Робертовичем и выхожу замуж за него…
Алексей. Вот как? Как это вы так быстро успели?
Шервинский. Мы давно любим друг друга.
Елена. Леонид, говори больше за себя… Что, Алеша, ты на это скажешь?
Алексей. Ведь я ей несколько сродни? Говоря словами Грибоедова. Господи! Вы — люди взрослые! Совет да любовь!
Шервинский. Разве я уж такой плохой человек, Алексей, что ты относишься настолько холодно к этому?
Алексей. Помилуй! Я ничего против тебя не имею. Человек ты неплохой, а по сравнению с Тальбергом даже отличный. Только, Лена, как же ты будешь с первым мужем?
Шервинский. Мы тотчас пишем ему в Берлин, и она требует развода. Развод! Да он все равно не вернется…
Алексей. Ну что ж. Действуй! Желаю тебе счастья. И тебе!