Шрифт:
2-й бандит. Вы не думайте, що у вас бандиты булы. Це из штабу, по предписанию.
Василиса(робко). Из какого штаба, позвольте узнать?
1-й бандит. Из штаба первой вольной дружины революционной украинской армии. Садитесь, пане, пишите расписку!
Василиса. Какую расписку! Виноват, вам надлежит расписаться, так сказать…
1-й бандит. Садись, зараза!
Ванда. Вася, сядь, сядь! Напиши!
Василиса(за столом). Что написать-то?
1-й бандит. Пишить: «Вещи при обыске в целости сдал, претензий ни яких не маю». Пишить! Принял начальник штабу первой дружины атаман Ураган.
2-й бандит. И меня запиши…
1-й бандит. И личный адъютант его Кирпатый, а равно и адъютант его… (Смотрит на 3-го.) Немоляка…
3-й бандит. Хи, хи, хи… Адъютант!
1-й бандит. Ну, бувайте здоровеньки! Что же вы молчите?
Ванда. До свиданья…
3-й бандит, задерживаясь, протягивает Ванде руку — та в ужасе пожимает ее. Обнимает ее неожиданно.
Ванда. Вася!..
1-й бандит(из двери). Брось, Василько, який ты сладострастный! (Ванде.) Да не бойся ты, никому ты не нужна.
Уходят. Стук. Пауза.
Василиса. Что же это такое?! Двадцать пять тысяч золотом! Что же это такое?! Господи! Господи, что же это такое!?
Ванда. Вася, это сон! Вася, они хотели меня изнасиловать! Ты видел?
Василиса(мутно). Что? Кого? Изнасиловать? Ну тебя к черту с твоими глупостями! Изнасиловать! Двадцать пять тысяч! Куда бежать? Что теперь делать?
Ванда. Вася, мне плохо! (Падает.)
Василиса. Турбины! Турбины!
Занавес
Конец четвертого акта
АКТ ПЯТЫЙ
У Турбиных. Квартира ярко освещена. Украшенная елка. Над камином надпись тушью: «Поздравляю вас, товарищи, с прибытием!»
Елена. Бог мой! Да на кого же вы похожи!
Шервинский(в изодранном пальто, мерзкой шапке и в очках). Ну, спасибо, Елена Васильевна, я уже попробовал сегодня. Иду домой и на тротуаре столкнулся с каким-то типом. Глянул я на него, ну, думаю, фю… фю… большевик. А он мне и говорит эдаким коммунистическим голосом: «Ишь, украинский барин, погоди до завтра, мы вам хвосты всем подвяжем!» Ну, я сразу понял, что нужно ехать переодеваться. У меня глаз опытный. Поздравляю вас, — красные вечером будут в городе!
Елена. Чего же вы так радуетесь? Вот чудак! Можно подумать, что вы сами большевик!
Шервинский. Я не большевик. Но уж, если на то пошло, ежели мне дадут на выбор — петлюровца или большевика, — то я, простите, предпочитаю большевика. Я — сочувствующий. Похож я на пролетария?
Елена. Простите за резкость, — вы на босяка похожи с Подола. Сейчас же снимайте эту дрянь!
Шервинский. Слушаю. Я у дворника это пальтишко напрокат взял. Беспартийное пальтишко…
Елена. От этого пальтишки какой-нибудь гадостью можно заболеть. Трус! И очки сию минуту долой!
Шервинский снимает пальто, шляпу, калоши и очки и остается в великолепнейшем фрачном костюме.
Шервинский. Вот!
Елена. Зачем же вы баки сбрили?
Шервинский. Гримироваться, знаете ли, удобнее…
Елена. Большевиком вам так удобнее гримироваться! Фу, хитрое и малодушное создание! Ну ладно, садитесь, будьте гостем.
Шервинский. Я первый?
Елена. Лариосик и Николка водку побежали разыскивать к ужину, а Алеша у себя сидит, — занимается.
Шервинский. Так-с. Я нарочно, знаете ли, дорогая Елена Васильевна, приехал пораньше… Пораньше приехал. Э… Вы позволите мне объясниться?
Елена. Объяснитесь.
Шервинский(закрыв все двери). Ну вот, видите ли. Все кончилось. Алеша выздоровел. Так ведь?