Шрифт:
К указу было приложено «объявление»:
Что иметь в доме, в оны же входим.
Хлеб, соль, калачи, икра, сельди, окорока, сухия куры или зайцы, ежели случится; сыр, масло, калбасы, языки, огурцы, капуста, яйцы и шабаш.
Над всеми же сими превозлюбленныя наши вины, пиво и меды, сего что вяще, то нам угоднейше будет, ибо в том живем, и не движемся, и есть ли или нет, не ведаем [45] .
В минуты, когда превозлюбленные напитки все более и более оживляли первого жреца Бахусова, когда язык его лепетал бойче, речь пересыпалась выражениями более фигурными, более пряными, нежели слова «шумного протодьякона», когда руки князь-папы двигались свободнее, — в подобные минуты, могло показаться, что всешутейший и всепьянейший вот-вот возжелает власти неограниченной и начнет крушить зубы верноподданных ошую и одесную, украшать очеса фонарями неподобными, тузить спины неповинные и трепать за власы; одним словом, князь-папа мог предаться полному разгулу властителя неограниченного, просветителя самовластного. Но нет! Все это провидел остроумный учредитель всешутейшего собора и ограничил папскую власть даже и на время восторженного состояния достойного главы собора.
45
Указ и объявление вчерне написаны Петром. — Примечание М. Семевского.
Это ограничение состояло в том, что заблаговременно отбиралась от новопоставленного следующая подписка: «Всешутейший князь-папа дает сие письмо протодиакону, что во время шумства его, оному протодиакону унимать словесно и ручно. И для того подписал сие письмо своею рукою и чинить по сему письму» [46] .
Все уставы шутовского конклава пребывали в полной силе до самой смерти Петра [47] . Так, например, в августе 1723 года, в маскарадной компании собор занимал одно из важнейших мест в длинной шутовской процессии.
46
Приведенная записка Петра подписана «Smirennuft Anikit»; впрочем, это была не более как форма. Петр, не выжидая никаких подписок, усмирял как словесно, так и ручно. — Примечание М. Семевского.
47
В дневнике Берхгольца (Фридрих Вильгельм; 1699–1765; голштинский дворянин, долгое время в разные годы живший в России. Его дневник — ценный источник о придворной жизни в последние годы царствования Петра. — Ред.) 1721–1724 годов рассеяно множество преинтересных подробностей о князь-папе, его соборе и участии их в пирах, всякого рода празднествах и публичных маскарадах. — Примечание М. Семевского.
В описании этого маскарада, напечатанного князем М. А. Оболенским {61} , читаем:
«Неусыпаемая обитель»: архимандрит в странном уборе, от гвардии фендрих [48] Афанасий Татищев {62} . Князь ярославский от гвардии фендрих Василий Нелюбохтин {63} с своею княгиней и со всею своей фамилией и синклитом.
При оной обители служащих всякаго звания в разных духовных, арликинских, в нищенских и в протчих странных уборах, как мужеска, так и женска полу.
№ 50. В одежде царской: князь-цесарь — князь Иван Федорович Ромодановский.
№ 51. Бахус: певчий Конон Карпов.
№ 52. Архиереи: Ианикандр… митрополит санктпетербургской; Морай… митрополит кроншлоцкой и котлинской; Тарай… митрополит Великаго Нова…; Ияков Прыткой… митрополит дербенской и мидской; Гнил… митрополит сибирской и тобольской; Бибабр, митрополит реки охтинской и седмимельницкой; М… — … митрополит псковской и изборской; Феофан Красной… митрополит смоленской и дорогобужской; архидиакон Иди на… Строев; ключарь Формасов… Протасьев. Итого 10 человек.
В числе знатнейших дам были: ея величество государыня князь-цесарева Ромодановская; архи-игуменья — Стрешнева, заступившая место покойной Ржевской; князь-игуменья — княгиня Голицына {64} ; госпожа адмиральша краснаго флага — Михайлова (императрица. — М. С.).
48
Фендрик — военный чин XIV класса в пехоте, артиллерии и инженерных войсках и XII класса в гвардии; введен Табелью о рангах 1722 года взамен чина прапорщика.
В этом списке мы не находим князь-папы. Ревностное служение Бахусу сломило, наконец, его здоровье; опившийся и обожравшийся всешутейший сановник слег в постель и умер в первой половине 1723 года.
На вдовствующий престол был избран новый князь-папа; но еще за месяц до своей смерти Петр Великий вновь был озабочен «чином новаго избрания». Об этом свидетельствует следующая пометка на одном из списков чина:
«Писано 19-го декабря 1724 года, а с сего копия дана графу Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину в 20-й день декабря 1724 года».
Приложения
1. Рассказ Голикова о свадьбе князь-папы [49]
В конце 1714 года начались приуготовления к свадьбе тайного советника Никиты Моисеевича Зотова, называвшегося князь-папою.
Читатели, конечно, не поскучают, ежели я оную, яко достойную любопытства, опишу с подробностями, какие только мог я собрать, но прежде за нужное почитаю сказать, или паче повторить уже сказанное мною в разных местах истории монаршей, что все его величества забавы и шутки имели целью своей какую-нибудь пользу и намерение. Сия же забава, о которой мы говорить намерены, имела целью своей весьма важный предмет.
49
Деяния Петра Великого. М., изд. 1792, т. X, с. 232; изд. второе. М., 1838, т. VI, с. 277. Приводя в приложении рассказ Голикова о свадьбе князь-папы и суждения его же, основанные на рассказах современников, о причинах и цели этой потехи, считаем не лишним обратить внимание читателей на отзыв о той же забаве С. М. Соловьева: «Свадьба Зотова заслужила в потомстве особенное внимание: одни вооружаются против неприличия этого торжества, другие стараются оправдать его и вообще хотят видеть здесь насмешку над патриаршеством, желание унизить сан, который хотелось уничтожить. Но мы знаем, что это была просто игра в короли, папы и патриархи — игра, понятная при тогдашнем состоянии юного общества. Зотов назывался кокуйским патриархом еще тогда, когда настоящий патриарх был в Москве, когда, по всем вероятностям, не западала еще мысль об уничтожении патриаршества; теперь этот кокуйский, шутовской, патриарх вздумал жениться, и свадьбу его отпраздновали приличным его званию образом. Если предположить, что Петр хотел насмеяться над патриаршеством, то надобно предположить, что он хотел насмеяться и над своею собственной царской властью, потому что у него был и шутовской пресбургский (имеется в виду небольшая крепость Пресбург, построенная в 1684 году для потешного войска Петра) король, впоследствии кесарь; со смертью старика Зотова шутовское патриаршество упразднилось, но остался князь-папа в соответствие князю-кесарю». — Примечание М. Семевского.
Мудрый государь, дабы мечтаемую папою власть над христианством, и самую его особу в большее привесть у подданных своих презрение, наименовал бывшего учителя своего г. Зотова папою; наряжал его смешным образом в его папские узоры, представлял многие обряды папские в таком же смешном виде, и проч.
Равным сему образом приводил он мало-помалу в неуважение патриарха российского. Мы уже видели в своем месте, что великий государь, решившись от самой смерти последнего патриарха Адриана упразднить патриаршее достоинство в России, но что, ведая привязанность народную к сей верховной главе духовенства, предоставил оное времени, пока то есть несколько предрассудки народные придут, так сказать, в ослабление, наименовав между тем рязанского митрополита Стефана{65} блюстителем патриаршего престола.
Но наконец видя, что народ, дворянство и самые даже знатные особы все еще с некоторой нетерпеливостью ожидали посвящения нового патриарха, тогда-то уже монарх решился открыться, что ожидание их есть тщетно; он собрал первейших духовных империи своей и других знатных особ, объявил им, что он хочет быть один начальником российской церкви и предоставляет учредить духовное собрание, состоящее из просвещеннейших в государстве особ духовных, дабы принимать их совет в делах, до церкви касающихся, и с которым вместе будет он стараться об уничтожении вкравшихся в церковь, к великому соблазну народа, разных злоупотреблений, присовокупи к тому, что сие собрание состоять будет под именем Святейшего синода, и которое откроется так скоро, как окончится война, и проч. А дабы к сему приготовить умы, то восхотел государь наперед изведать мысли своих подданных и о тех переменах, которые положил он учинить в правлении церковном; на сей-то конец того ж князь-папу преобразил в патриарха; он одевал его иногда в подобное патриаршему платье; сей последний, когда представляющий патриарха садился на лошадь, держал стремя коня его, по примеру некоторых царей российских, при восседании патриарха на коня в назначенные дни [50] . Сему же концу соответствовала и выдумка монаршая толь смешной церемонии свадебной сего мнимого патриарха; и так, опишем оную.
50
Так описывает безыменный сочинитель истории Петра Великого, в Голландии напечатанной; подобное же и служащее сему подтверждением слышал я и от стариков тогдашних времен. — Примечание И. Голикова.
Еще в минувшем году [51] , а именно 21 сентября, дан был следующий приказ: «По указу великого государя объявить нижеписанным, чтоб быть им на свадьбе тайного советника Никиты Моисеевича Зотова, всесветного манера в платье каждого манера по три человека, и в том согласясь, и о платье, кто какое возмнит сделать, объявить государственному канцлеру и кавалеру графу Гаврилу Ивановичу Головкину {66} , сего сентября 22-го, дабы одним образцом больше трех платьев и других не было, и конечно б оное платье в готовности было сентября к 29 числу».
51
1714-м.