— Твою мать, — Руслан скругляет спину и упирается локтем в подлокотник, опустив лоб на ладонь. Как-то враз осунувшись и постарев. Я, не сдерживаясь, шмыгаю носом, а он немного распрямляется и находит под курткой мою руку, крепко сжимая. — Не знал. У меня чуть сердце не встало, когда она позвонила и сказала, что едет в больницу. Плакала так, Тась, до сих пор трясется все внутри.

— Понимаю… Ситуация тебе ничего не напоминает?

— О чем ты?

— Алкоголь, экстремальный секс…

— Не говори со мной о сексе в контексте моей малышки, — забавно бурчит и, убрав руку, плавно трогается, а я пристегиваюсь. — Когда она вырасти успела?

— Она не выросла, судя по поступкам. Только физически повзрослела, — бубню себе под нос. Вытираю слезы со щек. — Думаешь, совпадение, а не еще один пункт из какого-то там списка?

— Я не знаю. Но вряд ли секс в машине можно считать экстримом.

— А когда за сугробом целая компания?

— В таком разрезе я еще думал, — шипит, покрепче сжимая руль. — Поговорю с ней дома. Обещают, полные сутки понаблюдают и выпишут.

— Она поедет ко мне. Я не оставлю ее без присмотра на две недели. Или сколько там будет длиться твое свадебное путешествие.

— Думаешь, я совсем конченый? Я не собираюсь жениться, когда дочь лежит с сотрясением.

— А твоя любовница в курсе? — невольно хмыкаю.

— Нет, — отвечает язвительно, — но уверен, она тоже решит перенести. Похрен на деньги, месяц-другой погоды не сделает.

— Тебе виднее, — говорю примирительно, не желая разжигать очередной скандал.

— У тебя, похоже, свое мнение. Ну, поделись, внимательно слушаю.

— Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь. И свое мнение оставлю при себе. Тем более, ты его и так знаешь.

— Скажи вслух.

— Руслан…

— Скажи!

— Да пустая она! — не выдерживаю. — А ты — старый кобель!

— Может, ты и права, — дает неожиданный ответ после паузы, а я прикусываю язык и меняю тему:

— Завтра утром Юлю переведут в одноместную. Богдан договорился.

— Богдан, — презрительно фыркает. — Кто он?

— Я тебе уже все сказала.

— Теперь это касается Юли!

— Да Господи Боже, — раздраженно закатываю глаза. — Никто!

— С какого перепуга тогда никто участвует в жизни моего ребенка?!

— Нашего.

— Нашего!

— С тобой невозможно разговаривать!

— А с тобой, думаешь, так просто?! — резко поворачивает голову и кидает на меня поистине грозный взгляд, но из-за того, что оба его глаза в обрамлении разноцветных синяков, я прыскаю и звонко хохочу.

— Какая сердитая пандочка! Хотя бы сбрей мех со своего лица, ой, не могу…

— Оборжаться, — ворчит бывший и пытается спрятать улыбку в бороде. — Так что за никто радеет за нашу дочь?

— Мертвого поднимешь… Клиент, Рус. Мы общаемся, не более. У него проблема была с ногой, я его к Баринову отправила. Если помнишь…

— Помню.

— Ну, вот. Сегодня отплатил, по сути, тем же. Ничего особенного.

— Он был на массаже, когда я звонил?

— Нет, он ждал его на улице. Я выбежала, не смогла открыть чертову дверь, он подвез, — бурчу тихо.

— На этой тачке еще твой батя раскатывал, — снова раздражается Руслан. — Может, хватит уже корчить из себя самостоятельную? В гараже стоит твоя, забирай и пользуйся.

— Корчить?

— Только это услышала?

— Представь себе.

— Придушить тебя хочется. Или что похуже.

— Похуже? — раздраженно фыркаю.

— Трахнуть.

Ощущение, будто в груди снаряд детонирует. От взрыва сотрясаются внутренние органы, а лицо заливает жаром.

— Забудь, — отвечаю строго, но голос предательски дрожит.

— Пытаюсь, — досадливо выдыхает Руслан. Больше не произносим ни слова до самого дома. Отстегиваюсь и отдаю ему куртку, он бубнит: — В подъезде отдашь.

Выходит вместе со мной, машину не глушит, что радует. Заходим, я снимаю куртку, он забирает ее вместе с моими руками и смотрит в глаза со смесью отчаяния и желания. Отчаянного желания вернуть то, обо что бездушно вытер ноги. И от его взгляда становится больно.

К счастью или нет, кто-то вдруг бьет по двери с обратной стороны. Руслан бросает суровый взгляд в сторону, а я поспешно шагаю назад.

— До завтра, — говорю, не сомневаясь, что мы пересечемся в больнице.

Руслан нажимает на кнопку и открывает дверь. А там — Марк. И Марк в бешенстве.