А когда она назвала себя «кицуне», Даша даже не особенно удивилась. И вовсе не сочла ее сумасшедшей — не в ее положении хихикать, с мертвым любовником-то.

— Медведи, волки, кицунэ, неко, даже ленивые хитро…задые тануки. Все беспокоятся. Чутье у нас, сами понимаете, выживать умеем, — сказала красавица, отдувая со лба волосы, — мы, лисы, памятливые. Подобное случалось, и ничем добрым не заканчивалось. И вам, ёкаям, достанется, — обратилась она к Данилу.

— И когда же, например, случалось? — спросил Данил, хмурясь.

— Про Атлантиду и вы слышали.

— Это миф, — сказала Даша, — яркий, но миф.

Девица ей не нравилась. Приторная какая-то, восточная слабость.

— Моя прабабка едва унесла семь хвостов из того мифа. Там всем плевать было на аристократок, тем более лисиц. Корабли в последнем порту перетопил шквал. Акулы месяца три не ловили рыбу, так обожрались.

«Упыри, зверолюды, теперь оборотни… бинго, три карты, три карты нечистой силы», подумала Даша.

И сказала:

— Байки, конечно, интересные, но вернемся к реальности, данной нам в ощущениях.

— В ощущениях? — девица глянула ей в глаза и подмигнула. Миг спустя на ее месте в кресле явилось туманное серебристо-белое облачко (Даше захотелось протереть глаза) и вот уже сидит лиса. Самая натуральная, только белая и… один, два, три, четыре пышных хвоста. Лиса спрыгнула с кресла и рысцой подбежала к Дашиным коленям. Гроздь хвостов смотрелась дико, но чем-то даже естественно, один, кажется, вполовину короче прочих. Лиса легонько шлепнула лапкой с темной подушечкой и когтями Дашу по колену. Вполне ощутимо. Ее желтые глаза смотрели с превосходством.

Вернулась в кресло, виляя пушистой попой.

— Она любит так выделываться, — сказал Андрей, — ну, дитя природы. Из дикого леса, дикая тварь.

— Я не отгрызла тебе уши, — с жутковато-нежной клыкастой улыбкой сказала лиса женским голосом, — только оттого, что будешь еще уродливее нынешнего, вылитый свинотавр Чжу Бацзе.

— Только безухий, — подытожил Андрей.

Даша ощутила: Карина начинает ей нравиться.

Еще секунда, вместо зверя в кресле снова красотка, только волосы немного растрепались.

— Гомэн кудасай, — сказала она, — разминка. Утренняя гимнастика.

Данил пожал плечами.

— Грация и пластика, пардон. Пока я прошу… хорошо, от лица нас, и людей и еще кое-кого.

— Зверобразов? — уточнила кицунэ.

— Сэкка они себя зовут. Вот, вы хотите помочь? Славно, ваши уши, глаза и носы ой как пригодятся. Разведайте, разнюхайте, только на рожон не лезьте. Да, нужны ваши контакты.

— Дадим, — сказал Андрей. — Связь в любое время. Связь святое.

— А вы… — Даша чуть смутилась, — тоже оборотень?

— Можно с «ты». Не по рождению. Они меня украли когда-то, лисы. Ну, долгая история. Прижился. Кое-чему научился. Но не так как она, конечно. Она чудо, не просто умница. Мутация, я думаю, и магия: черно-белая.

— Комплимент засчитан, романтик, уши пока остаются при тебе, на испытательный срок, — сказала Карина.

«Вот бы славно, если б это все — только сумеречное состояние души. Начиная с Данькиных похорон. И я просто сижу в милом, уютном сумасшедшем доме, в халатике или пижамке, жду макароны на ужин. Доктор, хотите поговорить об этом? Вы воскрешение месячного покойника не видели? А как перекидывается оборотень?»

Но оборотни не подумали исчезать, и Даша смирилась.

Хотя и не удержалась в последний момент.

— А много вас… оборотней?

— Немного осталось, — сказала лиса, — вы очень старательно нас травили, собаки, ружья и капканы, все к нашим услугам.

Съязвила на прощанье, но Даше показалось, она тоже Карине понравилась. Впрочем, Пан их знает. Андрей подмигнул и развел руками. Подлапник, подумала Даша. Откуда она взяла это слово, не придумала же?

— Лисичка-сестричка и серый волк, — сказала Даша, грызя остывшую черствеющую булочку. — Вылитые. Хотя волк да, уже седой. Интересно, отчего.

— Тут-то ему лисичка и пригодилась… — Данил налил себе кофе и разбавил трехлетним араратовским коньяком. — Знаешь, хорошо, что алкоголь слабо, но берет. Бывают упыри-алкоголики?

— Те, кто пьют кровь алкоголиков, — предположила умная Даша.

— Разве что. Да погрей ты плюшку в микроволновке.

— Микроволны безблагодатные и вызывают в еде аномальные вибрации, — выдала боевая подруга в смерти, — у меня половина дам в редакции так думает.

— Вторая половина пока психически нормальна?