— Я не твоя кукла. Невеста, возьмет, с приданым… все за меня решил? Благодарствую… — села на постели, глядя сверху вниз — совсем как на щенка, словно вернулось прошлое. Странно, теперь она не казалась Ольгеру некрасивой, совсем дева валькирия. И пусть темная кожа и черные глаза.

Обхватила себя за плечи и уже спокойно сказала:

— Ты умрешь, и я умру.

— Рехнулась?

Он помянул троллей, горы и чьего-то отца.

— Дуура, тебе же лучше хочу. Ну что с тобой делать?

Сайха пожала едва прикрытыми смуглыми плечами.

— Спохватился, тугодум. Тащить меня топить в море поздновато. Надо было на корабле. Ах, ну пронзи меня своим мужским копьем до смерти! Хоть умру довольной. Сможешь? Я втяну ядовитые зубы, что у меня там растут, обещаю…

— Ты ядовита целиком, хуже гадюки! Увидим, какие у кого из вас зубы… — ответил Ольгер, — Тор-громовержец, теперь-то я понимаю, почему становятся берсерками!

Она стояла на берегу, совсем отдельно от остальных, провожавших драккар. Даже не покрыла головы, и черные волосы путал ветер. Ольгер взял ее за плечи, теплая меховая безрукавка и впрямь делала ведьму похожей на дочь тролля.

— Я почую, — сказала она. — Ты не думай. Даже за морем. Я и сейчас тебя чую, проклятого. И за что мне ты, волосатый зверь, послан, за какие грехи.

— Поскорее хоронишь? Обещай, не будешь делать дуростей. И верить своим выдумкам. Мало ли кого ославили умершим.

— Обещаю, без верных сведений почитать тебя живым, и не верить в счастье не увидеть более твою рожу. Доволен?

— Доволен. А если непраздна ты, никто не посмеет…

— Нет, разбойник. Не судьба видно мне. Боги не хотят, твои или мои. Может, ты зря волкам меня не отдал, яловуху.

— И с богами и с волками я сам разберусь… как вернусь.

Викинг кивнул, легонько оттолкнул ее и зашагал к сходне. Не оборачиваясь.

Еще до Альдейгьюборга оставалось полпути, когда пришлось Бьернссону вспомнитьведьмины слова.

Они подошли к заросшему лесом берегу, поискать пресной воды. Дракон скалился со штевня, пугал местную нечисть. Тут жили финны. Колдуны нарочитые, зря что ли даже дикие варяги к ним за данью не ходили.

Ярла Гельви дурнем полоротым никто еще не смел называть — все ждали берега в бронях и шлемах, оружными. И со щитами наготове.

Из чащи с посвистом метнулись две стрелы, целили в кормщика, и тут Хельги не поспел. Одна стрела со стуком вошла в его желто-синий щит, а вторая уязвила Ольгера в плечо. И ведь нашла, подлая тварь, место у шеи, на ладонь бы выше, и конец, зажимай не зажимай яремную жилу, изойдешь рудой за пять вздохов.

Но добрая кольчуга все же помогла, отвела жало, рана осталась неглубока, наконечник только надсек плоть, не застряв. Ольгер сгоряча, ослепленный болью, схватил стрелу за древко, она преломилась в кулаке.

Викинги метнули десяток стрел в ответ, но на берегу только ветки закачались насмешливо.

— Табань! — крикнул ярл, — идем дальше, найдем, где берег хоть видно.

Никто не счел будто он струсил, все понимали, как легко их пострелять, вылезающих на берег, из чащи. А стрелки не косоглазые.

— Прости, Бьернссон! — Хельги плюнул с досады, зажал чистой тряпицей плечо побратиму, ткань набрякла кровью, но ясно было, заживет, рана уже прикрылась. Потом поднял с палубы стрелу. Чужая, темная с незнакомыми серыми перьями.

— Брось себя за хвост кусать, ты просто состарился, соленый пес! Щита не поднимешь!

Хельги покачал головой в клепаном шлеме с наносником, не принимая шутки.

— Отдай меня Ньерду, брат, без колдовства не обошлось. Смотри, не иначе, лебединые перья! Стрела-то заклятая.

Он еще раз плюнул на оперенье и помянул троллей.

— Может, сохранить ее?

— Что, пойдешь к финнам шамана искать? Расколдуй свою стрелку, сделай милость, чучело лесное… Выкинь! — Ольгер отмахнулся, занятый иными мыслями.

Лебединое перо… вот тебе и гейс. Что же ты, ведьма, не могла упредить прошлой ночью, когда снилась… Оле вспомнил сон — сам виноват, где там речи вести, сразу на нее набросился. Как в первую их ночь.

Что же, одноглазому, выходит, недолго дожидаться. Жаль, продления роду не вышло. Ну хоть память о себе надо оставить достойную.

А она-то как потом… упрямая как троллиха.

До Альдейгьюборга они так и не дошли. Встретились на узкой водной дороге с варяжской ладьей. Те сразу принялись за луки, потом за мечи.