Он поднялся на мохнатый бок кургана, сел среди сухой высокой травы. Посторожит. Ну не от людей, так от духов.

Ни люди, ни духи, однако ж, его не побеспокоили. Рядом из стылого воздуха явилась серая тень.

— Привет, — сказал Данил, — я давно понял.

— Смышлен, проклятый, — сказал сэкка, утаптывая траву как огромный кот лежанку. Он замурлыкал «все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо как ни-ког-да!»

Данилу песенка совершенно не понравилась.

Полузверь наконец уселся, обнюхал похожий на растрепанную щетку хвост, словно ветку сирени, и глянул искоса.

— Не переживай ты, — он почесался задней лапой совершенно по-кошачьи, — когда все начнется, мы за Дашей гм… присмотрим.

— А сказать толком лапки мешают?

— Мешает принцип невмешательства в континуум. И постоянная Планка.

— В… под хвост твое невмешательство. Робкие зверушки, мышки-норушки.

— Знаешь, мотомертвец, убавь запросы. Еще чуть и захочешь стать римскою папой.

Сэкка чихнул.

— А нечего нюхать пыльный хвост.

— А нечего завидовать, бесхвостый примат.

— Извини, правда, — ответил Данил, ему стало неудобно, — спасибо за Дашу. Но сам понимаешь.

— Все равно вы именно тут ничего не сделаете. Ну, или наворотите хужей — лет сто разгребать. Узловые точки, знаешь. Штаны реальности [67] . Иггдрасиль раскидист, не для вас одних растет.

— Ну хоть намекни.

— Ладно. Вы, милые, оставили у себя в подвальчике пару ружей, куда там тетрадкам и гербариям… о, тебя варвар зовет. Вам еще сокровища загребать, взбодрись, перестань косплеить зомби. Кстати, у Даши все в порядке, нашли они орла, с ним обратно едут.

И пропал.

Сайха совершенно спокойно оделась в походный мужской — для нее-то, костюм. Куртку, просторные камуфляжные штаны и высокие ботинки, чего-чего, а жеманства в ней Данил не заметил. Она все больше молчала, иногда перебрасываясь с Ольгером репликами на старошведском. Роскошные волосы до колен безжалостно подрезала и закрутила тяжелой косой.

Она помогла погрузить сокровища мертвецов в пикап («плата за хлопоты», проворчал Оле), и зарыть предательский раскоп. Данил сначала хотел воспротивиться, женщина же, но потом хлопнул себя по мраморному лбу — идиот.

Вопреки глупым фильмам о темных предках, в машине женщина из прошлого вела себя вполне спокойно, несколько раз спрашивала что-то Ольгера, тот успокоительно отвечал. Они остановились однажды — заправиться. Выйдя, Сайха разглядывала заправку-«стекляшку», улыбнулась рекламному плакату с рыжим котом и миской корма, долго не мигая смотрела на солнце, словно снова привыкала к миру и небу. Ни следа страха или истерики.

Ворота в Ольгеров замок сдвинулись и пропустили черный пикап, он ощутимо просел на подвеске, груз набрали немалый. Водитель больше не гнал как безумный, утро следующего дня успело отбить половину девятого.

Мотоцикл дождался Данила.

Квест кончился.

Обыденно, без фанфар и салютов. На прощание Сайха кивнула и улыбнулась, Ольгер облапал его и сказал:

— Тебе три четверти клада, захочешь, выберешь чего оставить на память, остальное продам без риска, у меня свои каналы. Устроит? Богатство уважаешь?

— Да я не…

— Я знаю. Все равно, ты один у нас необеспеченный в компании. Тебе даже честная трудовая пенсия не положена, как Даше. Пора слезать с ее лебединой шеи. Ладно, передавай привет. Дай нам неделю-полторы оклематься, сойдемся на пир у меня в ресторанчике. Увидите.

— Будем дружить семьями, значит?

Ольгер не ответил, только кивнул. Ведь он теперь утратит добрую долю мертвецкого цинизма, подумал Данил.

— Сик транзит, стало быть, — сказал он себе, сбрасывая газ и сворачивая к Дашиному дому. Солнце вышло и перестало нудно накрапывать, — целуя, стало быть, осчастливленную воду… я готов целовать песок, на который пролито пиво… а хорошо все же, до чего хорошо. Теперь жи… ладно, существуй всей компанией да радуйся. Может, на свадьбы еще позовут. Им терять нечего, сапоги-пара, не мертвец, заедающий жизнь живой девушке.

А Даша уже дома и ждет. Доложить все детально. Майя со своим соколом завезли ее и отбыли.

Стоп, вот же оно, богатство. Надо ей купить машинку, хорошую, главное, безопасную. Покойник-параноик, и еще сэкка обещал… какого дьявола он пророчил?

Снимая черно-золотой шлем, Данил не обратил внимания на пожилую пару в спортивных костюмах, розовом и синем. Они выгуливали крохотную плюгавую собачку, ширококостные, лет по шестьдесят, румяные и седые. В межсезонье таких пенсионеров много гуляет по Анапе, переехали под старость в теплый край.