Вопреки ожиданию, Ольгер не разгневался.

— Ищу следы биологических остатков. Трупики, понял? Да, они очень-очень старые, и горелые, но эта штука последнего поколения, ловит мельчайшие ошметки днк. А! Смотри, вот тут погребальная камера. Несколько источников, один да… великоват, обычно прах не смешивали в кучу…

— Да это ж конь! — Данил вспомнил костер-краду, хоть сразу в голову полезла умирающая под мечом черноволосая девушка.

— А похоже, — сказал викинг, — еще так… поменьше. Ну все сходится.

— Я думал, может, тех рыжих тут же подхоронили.

— Которых Сайха, росомашка моя? Нет, тем свой курган, они выродки вождя, но мы искать не будем. Да, и — конь, очень похоже. Голова у тебя варит добрый эль.

На сомнительную похвалу Данил не обиделся.

— Помочь тебе?

— Пока не надо, вот копать будем, там да. Так, я пошел, вряд ли сейчас он поможет, но вдруг…

Оле взял несколько красно-белых полосатых люминесцентных вешек и свой металлоискатель, похожий на ручную косилку.

Поднялся по склону, топча сухую траву, одним движением вгоняя значки в землю. Очертил грубую трапецию. Взял одной рукой прибор и повел меж вешек. Хоть почти стемнело, его и Данилово зрение не подвело.

Металлоискатель чуть слышно загудел, Данил подозревал, что слышит недоступное живому уху. Он отвлекся на лунный кораблик, хотел посчитать кратеры… когда прибор пикнул, потом еще и еще, замигал красным на пультике у рукоятки. Ольгер хлопнул себя по колену. Хорошо, неживому, а то мог и выбить сустав.

— Есть, тролль эк… металл, глубоко и мало, но точно есть. Не разграбили. Не соврали.

Викинг взял лопаты и одну протянул Данилу.

— На! Тор в помощь.

— Вот для чего тебе нужны друзья?

— Именно. Я в тебя верю. Сила есть, ума моего хватит.

— Ага. Я верю в свой народ…и так далее.

«Мы на кладбище играли, мы могилку раскопали…» мысленно читал Данил в такт с ударами лопатой. Отлично наточенная, она легко резала корни травы. Переутомление им не грозило, и примерно через час Данил сам удивился, как основательно углубилась траншея. К археологам бы нас. Хотя на кой копать курганы, когда есть артефакт эпохи Рюрика и варяжских гостей — вон, роет как белокурый шагающий экскаватор. Страшная сила — любовь мертвеца.

Когда лопата глухо ткнулась в дерево, Данил не удивился. Даша рассказывала про свою экспедицию. Местная почва быстро и беспощадно пожирает железо, но удивительно хорошо сохраняет хвойное дерево. Они тогда откопали целый скотный двор… ей, бедной, правда, было не до того… вот и теперь под слоем земли показались ошкуренные бревна, не очень и толстые, с руку. Могилу оборудовали тщательно и на тысячи лет. Ну, вот и пригодилось.

Оле нацепил на голову маленький, мощный фонарь, дал такой же Данилу. Как ни хорошо они видели, в темноте легко было пропустить что-то важное, мелочь вроде остатков бисерной вышивки.

Еще примерно полчаса — торопились аккуратно, не хватало обрушить свод погребения, и они обнажили целую бревенчатую стенку примерно по пояс. Буро-рыжая крепкая древесина, влажная, пахнущая землей, но не сгнившая.

— Так, посиди подожди, тут старику почет, — сказал викинг, и принес свой чехол с топором. Теперь Данил разглядел оружие лучше — вполне современный, форма, впрочем, за тысячу дет не сильно изменилась, черная рукоять, не из углепластика ли… серебряные чеканные кольца на ней и накладки на обухе.

Доброе оружие, все такое же жутко эффективное, как во времена Ольгеровой юности. Кстати, ее точных датировок он не упоминал… да и знал ли сам, варвар?

Варвар качнул топор в руке, словно убаюкать хотел, взмахнул — и перерубил бревно наверху раскопа. Еще и еще, частые удары, словно поединок вел. Вот прорублен люк, Данил думал, придется тянуть трос и цеплять к машине, взламывать стену, ан нет. Тем же топором, даже без лома, Оле вывернул одно бревно, потом пошло проще, и открылся темный проем в свете фонариков. Оттуда пахнуло сырым, тяжелым кисловатым духом.

— Погоди соваться, — сказал Оле. Достал из кармана куртки горсть чего-то мелкого и швырнул в дыру. Россыпь светлых чешуек, успел засечь Данилов глаз.

Он не мог бы сказать, чем и что ощутил, но там внутри шевельнулось нечто. Темнее темноты, холоднее могильного холода. Под волосами пробежала электрическая волна.

— Серебра ни одна нечисть не выдержит, — сказал Оле. — Поганое место, тут еще людей в жертву принесли. Непременно какая пакость останется, как нарыв. Ничего, теперь не полезет. Вот ей пару рун.