Она понимала, что Маузер не оставит ее. Что она нужна на Терре. В ее голове искрами и молниями бушевали мысли, как она заставит его извинятся, как она его будет унижать и сделает жизнь просто невыносимой. Единственное, что ее смущало – время, на которое ее оставили здесь. Это будет час? Сутки? Год?!

Марат вынырнул из пространства.

– Пойдем, - буркнул он и схватив ее за руку, буквально поволок за собой. А потом буквально вбросил внутрь корпуса корабля.

Такого унижения она давно не испытывала. Бешенство, овладевшее ею, буквально выжгло все чувства, которые она когда то испытывала к этому человеку.

Она не вернется. Никогда.

Юта забрала Сабрину и переехала на другой край Первого Кластера. Маленькая Сабрина хорошо понимала, что происходит что-то плохое, но боялась спрашивать. Ей казалось, что своими вопросами она усугубит ситуацию.

Марат несколько раз пытался, совершенно как мальчишка, словно бы случайно встретится с женой. Он понимал что его поведение просто смешно, но не смог переломить себя. Он пытался извиняться, но Юта не слушала, повторяя снова и снова:

– Хватит сталкерить за мной…

Нечаев не хотел оставлять свои попытки, но однажды он снова застал ее с мужчиной. На улице, ночью - они возвращались из какого-то увеселительного места.

Марат преградил парочке дорогу. С Ютой был не Дмитрий. Какой-то другой…

Лицо Юты скривилось от презрения.

– С дороги, - процедила она.

– Юта, опомнись, - тихо сказал Марат.
– Я же волнуюсь. И не только за тебя. Но и за Сабрину тоже…

– Никто не запрещает тебе видеться с дочерью…

Марату захотелось закрыть глаза от отчаяния. Да, как ни странно, железный Маузер был буквально на краю отчаяния. Он хотел много объяснить. Что он реально ее муж. И отец. Что ребенку нужна семья. Полная семья. Что пройдет время и дочь возненавидит мать.

– Ты мне никто, - жестоко сказала Юта. – С дороги…

И Марат отступил. Может быть – впервые в жизни без боя. Ему надо самому успокоится. Может быть – побыть одному.

Ведь это совершенно неплохая идея – побыть одному. Ничего страшного не случится, если он побудет немного в одиночестве. Связь с остальными он все равно будет держать. Большинство проблем можно решить и без его личного присутствия и даже вмешательства. Это как в старом-старом фильме. Как он назывался? «Сквозь снег»? Где поезд огибал замерзающую Землю бессчетное количество раз, и пассажиры поезда были разобщены, как и положено в любом классовом обществе… Там тоже главный конструктор и инженер поезда умер чуть ли не на первый год бесконечного путешествия. Хороший фильм. Тем более что Марат умирать то не собирается. Просто исчезнет из общего поля зрения. На некоторое время.

Темный божок.

Марат выбрал себе место «на корме» своего же корабля, глубоко в технических отсеках. Как будто соседство с плазменными двигателями Да Луня могло его как-то спасти от всевидящего присутствия Юты.

Он выделил себе совершенно небольшое помещение, примерно семь на восемь метров по площади, и с потолками под три метра.

Первые месяцы он занимался обустройством собственного «жилища». Сантиметр за сантиметром появлялось именно то место, тот дом, в котором он хотел бы жить. Начал, естественно, с видов из окон. Самый лучший вид, как считал Марат, открывался из окна спальни.

Как будто комната находится на вершине маяка, примерно в двухстах метрах от побережья океана. Свинцовые волны неторопливо накатывали на пустынный песчаный пляж. Справа виднелись обрывистые скалы, а слева расстилалась бесконечная равнина, покрытая зарослями высохшей травы. Марат сделал так, чтобы через стекла доносился едва слышимый рокот могучей водной стихии. Небо было затянуто облаками, и очень редко, но все же через них иногда проникал солнечный луч, заставляя песок на побережье вспыхивать яркими огнями…

Второе окно, с кухни – выходило на осенний березовый лес. Здесь, наоборот, солнечного света было много, хотя он с трудом пробивался через пышную желтую листву. Деревья стояли так близко к окну, что на самых ближайших можно было рассмотреть любую деталь на стволе, обвитом белоснежной берестой. Ветер неслышно и неторопливо колыхал этот, уже желтый океан. Иногда у самых корней берез, среди маленьких елок и между валунами, покрытыми мхом и лишайником - возникал непонятно откуда взявшийся воздушный водоворот. Он поднимал десятки и сотни ярко-желтых листьев вверх, заставляя их водить безумный хоровод, устремляясь к самым вершинам, как будто снова желая закрепить опавшие листики на ветвях потерявших их деревьев…

Третье окно, в большой комнате, было расположено словно на вершине небоскреба, в самом центре просыпающегося мегаполиса. Не было видно людей, только изредка, сверкая габаритными огнями, по пустынным улицам проносилась машина. Солнце здесь только показывалось из-за дымки горизонта. Четкие края зданий и ровные полосы улиц не приковывали взгляд. Но давали какое-то умиротворение, знание, что ты далеко не один в мире, и пройдет буквально пара часов, и пустые сейчас дороги наводнятся транспортом, и бесконечный поток людей потечет по широким тротуарам. И все эти люди совершенно недалеко, буквально за стеной и быть может совершенно не подозревают о твоем существовании.