Женщина закрыла глаза, и Марат впился ей в губы. Он и забыл, что это такое, теплые, ищущие женские губы. Он почувствовал ее руки у себя на спине. Целовал ее нежно и страстно, просовывая язык все глубже и глубже, слушая прекрасные стоны, возникающие при каждом своем движении. Они провалились в водоворот подушек и одеял, женщина охнула, и вздохнула так глубоко, словно хотела вобрать в себя весь воздух на корабле. Изогнулась и застонала так протяжно, что Марат почувствовал такое острое желание, что оно затмило все чувства и мысли.

Он снова стал человеком. Не машиной Революции, не корпусом межзвездного корабля, не богом, одним из Трех, а просто человеком. В котором слишком сильно все человеческое, и прежде всего – животное начало.

Марат брал ее столь страстно, что женщина не успевала даже охать, не могла говорить, а из нее только лился стон, протяжный и долгий, она вбирала воздух, на мгновение прерывая сладкий звук, и снова испускала его, не переходя в скуление, а наоборот, лишь набирая рычащие восхитительные нотки, становясь еще более животным чем он сам, желающая лишь одного, чтобы зверь, нависающий над ней - продолжал и продолжал. Но в какой то момент она не выдержала. Ее голос заполнил все помещение, и Марат вторил ему, рычащим басом, от которого, казалось, затряслись стены.

Они еще долго лежали друг рядом с другом. Марат – просто из вежливости, убивая время, чувствуя как мимо него за секунды проскальзывают тысячи тысяч километров, приближая к цели…

– Это ведь ты? – спросила женщина тихо.

– Кто? – спросил равнодушно Марат.

– Ты ведь тот самый Маузер. Темный дух, повелитель черной материи и энергии. Один из Капитанов нашего корабля?

– Да, - подтвердил он.
– Это я. А кто ты?

– Я – Солнце, – ответила женщина просто. Марат уже в заинтересованности повернул голову. Чего греха таить, его всегда интересовали люди, которые представлялись не именем, которое им дали с рождения, а именно прозвищем, которое прилипало благодаря каким-то способностям.

– Солнце? Это позывной?
– поинтересовался Марат, но через секунду поправился.
– То есть это твое тайное прозвище?

– Типа того, конечно. Все знают меня как Марию. Но некоторые, и я сама, называют меня Солнце. Для тебя я тоже Солнце. Для остальных пусть будет Мария. Маша. Машунчик. Масяня…

Она засмеялась. Тем самым низким вибрирующим смехом, которым смеется влюбленная и желающая удовольствия женщина.

– Я пришла потому что… Я хочу попробовать все то, что говорят..., - вдруг сказала она.

– А что говорят?
– спросил Марат.

– Много что говорят, - задумчиво произнесла Солнце. – Говорят, что ты болен. Заболел. Устроил здесь чистилище...

– Пью кровь невинных девственниц, а потом разрываю их на части, - совсем не кривя душой проговорил Марат. Попутно он прошел чувствами по стенам своего жилища, обнаружил магнитную аномалию и уничтожил ее.

Вот стерва...

– Да, - подтвердила Мария.
– Я видела. Секретные записи гуляют по сетям... Я смотрела и чувствовала, - она запнулась.
– ...что меня это возбуждает. Я просто сознание чуть не теряла когда смотрела... от желания.

– И что именно ты хочешь? Распилить пилой живое трепещущее тело, или самой оказаться под цепью, и почувствовать что это?

– Все, - твердо сказала Мария, оторвалась головой от его груди, приподнялась над ним на одной руке.
– Я хочу пережить все... Именно пережить. И не умереть, - добавила она уже не очень уверенно, а потом попросила, почти жалобно:

– Ведь ты не позволишь мне умереть? Ты же бог. Темный, злой и жестокий, хоть это и не так, я же вижу, ты просто несчастен. Знаю, что случилось. Но ты же бог...
– закончила она совсем тихо.

Марат первый раз посмотрел на Машу-Солнце не как на женщину, а как на предмет. Этакая штука, белковая масса с кальциевым костяком и очень неплохими ягодичными мышцами. С классным кератиновым покровом на голове.

– А ведь в этом что-то есть, - сказал Марат, вглядываясь все глубже и глубже.

Да, действительно, в теле женщины за почти пятнадцать лет пребывания на Терре практически не осталось атомов с Земли. Марат изумленно смотрел на Солнце, чувствуя что он чуть ли не сходит с ума. Это был он! Совершенно другой человек, другого пола, с другими мыслями, памятью, судьбой, желаниями - и одновременно почти до последней молекулы это был Марат-Маузер.

– Хорошо, - сказал наконец Нечаев.
– Попробуем...

Следующие несколько недель они посвятили тому, что Маша пыталась управлять собственным телом самостоятельно. Марат не обьяснял ей принципов, особенно словами. Гораздо проще и быстрее перегрузить в женщину часть его программы, отвечающей за регенерацию и трансформацию.

– Ничего, все нормально, - говорил Марат, воткнув женщине в плечо короткий нож.
– Боли нет. Все нервные рецепторы я отключил. Вытаскиваю...