Семиречье — историко-географическая область в Средней Азии. Область расположена между озёрами Балхаш на севере, Сасыкколь и Алаколь на северо-востоке, хребтом Джунгарский Алатау на юго-востоке, хребтами Северного Тянь-Шаня на юге.

Алексей слушал и молчал. Ему отче-то было стыдно.

— В головенке мысль постоянно зудела: что ты делаешь, Прошка, грешно ведь! — горячо шептал Прохор. — Кому служишь? Нехристям? А свои же, как бы ни назывались, все равно свои! Но злоба не давала остановиться. А сейчас… — казак криво ухмыльнулся. — Сейчас как прозрел, но поздно уже. Ты вот что, малой. Понимаю, что поздно. Но… хочу помочь тебе! Не грехи свои замыть, а просто помочь. Слушай, слушай, малой, недолго мне осталось! Тебе ведь Мухаммед-бек нужен? Ждет он нас завтра в ночь, место скажу где. Он с малым числом охраны будет, возьмите девок с собой, сами переоденьтесь, заблазните ему глаза. Али затаитесь там, до того как он придет. А хочешь, лучшее тебе подскажу! Возьмете всех скопом! Через месяц встреча будет, Курширмат будет встречать какого-то важного турка, да все беки соберутся на сход, чтобы рядить, как дальше воевать с вами, главного надо всеми выбирать Можете там всех скопом накрыть. Слушай, малец, внимательно слушай, все скажу…

Прохор говорил долго, как и обещал, все рассказал, а потом последний раз вздохнул и умер. Спокойно умер, словно заснул.

Лешка немного посидел рядом, закрыл ему пальцами глаза, а потом резко встал и пошел к Костику.

А когда увидел его, от души выругался.

— Твою же кобылу!!!

Костя полулежал, привалившись спиной к стене и сипло, надрывно дышал. С уголка рта стекала струйка тягучей слюны, лицо сильно отекло и посинело.

Рядом с ним на корточках сидели три девочки и тихонько переговаривались между собой

— Ранен? Куда? — Лекса бросился к товарищу.

Костик вяло мотнул головой.

— Не хотел говорить. Укусило… что-то. Да ничего… сейчас отлежусь, да в седло…

— Чаен! Чаен! — тыкая пальцем в Костю, залепетала чумазая девочка, до глаз закутанная в платок. — Его кусить… такой, с хвостом!

Лекса сразу вспомнил, как на подходе к пещере Костян прятал руку за спину, понял, что именно тогда его укусили, отчего сам сильно растерялся. Что делать при укусе скорпиона, он даже не представлял.

— Вы можете… лечить? Что надо делать?

Самая взрослая девчонка быстро заговорила, активно жестикулируя руками. Остальные кивали.

— Если аллах захочет — будет жить! — перевела самая младшая. — Мы молиться будем.

— Твою же кобылу! — зло выругался Лешка, подбежал к пролому в стене, увидел своих и заорал, отчаянно махая руками. — Сюда, живее, чтоб вас приподняло! Быстрее!!!

Но, прежде чем красноармейцы добрались до пещеры, прошло не меньше часа. Лекса за это время успел сбегать вниз, намочил тряпки в ручье, после чего закутал руку и голову Кости. Ничего другого он просто придумать не смог. Девочки сбились в кучку и молились рядом. Лучше Косте не стало, но он все еще оставался в сознании и дышал. С трудом, но дышал.

— Его укусил черный скорпион, — сообщил Бердыев, осмотрев руку Костика. — Если сегодня ночью не умрет, будет жить. Я попробую найти траву, надо сварить и много поить. Должна помочь.

— Так какой кобылы ты здесь еще сидишь? — разозлился Лешка. — Иди и ищи.

Злость просто душила, Лекса было собрался наорать на остальных, но смог взять себя в руки и спокойно отдал приказания.

— Модя, Фрол, всех мертвяков обыскать, оружие, боеприпасы и все полезное в кучу. Да снимите с них верхнюю одежду. Чапаны да папахи, какие почище и получше выглядят. Только верхнюю одежду, исподнее не надо.

— Зачем раздевать? — вытаращил глаза Модест.

— Затем, — Лекса с трудом подавил в себе злость. — Позже узнаешь. Трупы в расщелину. Того, в отнорке, с русой бородой, не трогайте, я сам похороню.

— А зачем… — начал Модя, но глянув на Алексея, сразу осекся. — Как скажешь командир.

— Жень, Никита, Сергей, вы на посты, дорогу и тропу под присмотр. Остальные, обиходьте и устройте лошадей…

Закончив отдавать приказания, Алексей оттащил мертвого Прохора в дальний угол в пещере, где тщательно завалил камнями. Немного подумал, сладил из палок православный крест и пристроил среди камней. Личный состав косился на командира, но лишних вопросов не задавал.

Наконец, вернулся Бердыев, радостно заявил, что нашел все что нужно, а потом наварил целый котел мерзко воняющего отвара. Костю сразу вырвало, но дальше он сразу крепко заснул. Девочки сели в кружок возле своего спасителя, ухаживали за ним как могли и шипели, словно дикие кошки на каждого, кто осмелится приблизиться.

— Ишь, какие… — восхищенно покивал головой Модест. — Где бы себе такую бабу найти? Чтоб служила на совесть, в беде и в радости! Чтоб пнул ее, а она все равно ластится аки собака к хозяину.

— Баба она и есть баба, — умудрено хмыкнул Никита. — Они как кошки, не тебе служит, а ты ей. Понял, тютя?

— Много ты понимаешь!

— Да уж побольше понимаю, чем ты. Ты хоть бабу промеж ее рогаток нюхал-то?

— Да пошел ты, — озлился Модя. — Больно надо мне, нюхать-то…

— Лусская баба холосая! — сквозь дрему мечтательно пробормотал Жень. — Холосо пахнет…

— Новая власть хорошо! — вступил в разговор Бердыев. — Все правильно делает. Но… вот неправильно это, чтобы женщину возвышать. Ее место за мужчиной, а как только дашь женщине власть, сразу пожалеешь. Правду говорю, последние времена наступят! Старики так говорят, а они жизнь знают.