— Ты молодец, Арах, — пробормотал еле слышно, хромая к лаборатории, где осталась Вива. — Жаль мелких. Но они уже не люди.

Псиэм паука выдал противоречивые смыслы. Он вскочил на руку. Я почувствовал прилив сил — симбионт стремился поделиться всем, чем мог.

— Вива! — наконец, добравшись, я рухнул на колени возле распластавшейся на полу девушки, аккуратно приподнял её голову.

— Сиор, — еле слышно прошептали посиневшие губы. — Я… тебе хочу ска… я тебя…

Вива замолчала, глаза закрылись.

— Знаю, чувствую, — ответил я тихо.

Мозг всё ещё работал на форсаже. Здесь лаборатория, где имеют дело с кровью и живыми подопытными, так? Значит, можно найти и средства, чтобы остановить кровотечение.

— Арах, побудь с ней!

Паук, невзирая на боль, перетёк на руку Вивы, поддерживая альсеиду собственной силой.

Оглядевшись, я кинулся к шкафчикам-холодильникам в поисках препаратов. Адреналин пылал в крови, и своей боли я пока толком не чувствовал. Все мысли занимал вопрос, как спасти Виву, чей псиэм мерцал на грани затухания.

Драгоценных десять минут ушло на то, чтобы обнаружить запечатанные криопакеты с мощным гелем, которым можно было залепить раны. Сгрёб в охапку штук пятнадцать и похромал обратно туда, где истекала кровью моя альсеида. Та, кто была мне невероятно дорога.

Добравшись, вновь упал на колени, рассыпал по полу пакетики. В глазах начинало темнеть. Понял, что своя кровопотеря может помешать всему. Разорвал пару пакетов, сказал:

— Арах, залепи мне спину.

Паук мгновенно начал перетаскивать густой гель на рану, я почувствовал щекотание его конечностей сквозь прореху лорики. Из руки тоже текло, но на это было плевать — один шлепок желтоватого препарата решил проблему.

Я быстро занялся девушкой, надорвав края разрезанной ударом и залитой кровью одежды. Гель обладал отличными свойствами, быстро залепляя даже активно кровоточащие обширные раны. Застывая, обеспечивал надёжную фиксацию.

Одновременно я контролировал псиэм Вивы, стараясь максимально поддержать своим. Закончив с моей спиной, Арах тоже присоединился, вновь уцепившись за тонкие пальцы девушки. Несмотря на огромную силу, альсеида сейчас казалась невероятно хрупкой. Её жизнь висела на тонком волоске. Я спешил как мог. И вскоре понял, что кровь почти удалось остановить. Вива едва дышала. Да и я сам вдыхал через раз.

Видел, как на полу смешиваются струйки крови, натекшие из наших ран. И в голову пришла мысль, что можно и нужно разрешить сомнения, не дающие обоим покоя. Повинуясь мгновенному импульсу, я схватил одну из уцелевших пробирок для забора образцов и набрал в неё кровь альсеиды. Пусть потом негодует и проклинает меня за своевольность, но я сделаю тест и выясню, состоим ли мы в родстве. Жить дальше со своими чувствами, думая, что можешь испытывать их к сестре, невыносимо.

Предстоял обратный путь к заблокированной двери. Я немного отдышался, собрался с силами и бережно поднял девушку с пола. Взяв её на руки поудобнее, шагнул к выходу из лабораторного зала. Тут же понял, что это будет нелёгкий путь — схватка меня полностью вымотала. Ноги дрожали, в голове шумело. Главное было не вырубиться. Я-то потом приду в себя, а вот для Вивы промедление будет смертельным. Мы находились в "золотом часе", в течение которого умирающую необходимо доставить в клинику.

Сосредоточившись на своём дыхании, я начал мысленно произносить новую формулу диагностики и гармонизации псиэма, подобранную индивидуально для меня. Как всегда, привязал её к форме стихотворения, сквозь века пришедшего к нам с Земли.

Мы всюду. Мы нигде. Идём,

И зимний ветер нам навстречу.

В церквах и в сумерках и днём

Поёт и задувает свечи.

Чувство ответственности за жизнь близкого человека держало меня на ногах, толкало вперёд. Шаг за шагом по тёмному коридору я приближался к двери, блокирующая автоматика которой, по моим подсчётам, уже должна была перезарядиться. В голову пришли мысли, как там Марио и остальные — добили ли всех шершней? Арах тихо пульсировал на руке, поток его сил поддерживал меня. Я шёл как в кровавом тумане и мысленно проговаривал:

И часто кажется — вдали,

У тёмных стен, у поворота,

Где мы пропели и прошли,

Еще поет и ходит Кто-то.

Вот, наконец, и дверь. С другой стороны доносился глухой шум. Взгляд на маленькое табло подтвердил: тридцать минут истекли, можно открывать. Только придётся очень быстро протиснуться с драгоценной ношей на руках. Я немного постоял, собираясь с силами. Потом, резко выдохнув, псиэм-волной подал команду на панель, работающую лишь по эту сторону. Тяжеленная створка медленно пошла в сторону.

Как можно быстрее проскочил с Вивой на руках в открывшийся проём. Увидел настороженные взгляды бойцов в щелях шлемов лорик. Следом — обрадованные возгласы и псиэм-сигналы. Потом — удивление при виде бесчувственной альсеиды у меня на руках. Конечно, все ликторы уловили сейчас её лир, ведь маскировку Вива поддерживать не могла.

Бойцы попытались помочь, взять из моих рук девушку. Но я лишь покачал головой, стиснув зубы. Не хватало, чтобы кто-то, не разобравшись, добил её как врага. Знал, что должен донести сам.