На время ко мне вернулась гармония, необходимая для эффективной работы. Псиэм Араха пульсировал ровными мощными волнами, усиливая мою концентрацию.

Лорику не надел, требовались максимальная подвижность и бесшумность. Поднял высокий воротник форменной куртки и замотал нижнюю часть лица тёмно-зелёным шарфом, чтобы меньше отвлекаться на гадкие осадки. Тенью метнулся к единственному месту в ограде фермы "Carne in crescita", которое просматривалось лишь одной камерой. По крайней мере, именно это выдал покойный Горв. На пару секунд я мощным псиэм-выплеском навёл на камеру сильные помехи. Для наблюдателей это могло выглядеть как взмахи крыла случайной птицы перед объективом. Толчок ногами, усилие рук, слитное движение всего тела, и вот я перевалился за забор прямо в тени от углов какой-то вспомогательной постройки и солидной силовой установки. Очень уж мощной, насколько мог судить. Ферма потребляла, видно, неимоверную уйму энергии.

Окружив псиэм непроницаемой защитой, прошмыгнул дальше путём, любезно подсказанным инсектантом перед безвременной кончиной. Ещё несколько раз проделав трюк с помехами там, где имелись "слепые зоны" в системе видеонаблюдения, проник, наконец, в огромное здание, куда увёл в своё время Горв озадаченную Клер. Меня влекли псиэм-отголоски активного инсекцикла, расшифрованные и очищенные для восприятия Кассией. Теперь я точно знал, куда иду. Средоточие необычных волн, сопровождаемое шуршанием перепончатых крыльев, манило вглубь комплекса, оборудованного великолепными терморегулирующими установками.

Вскоре, настороженно следя за малозаметными камерами и псиэм-следами персонала, я протиснулся в узкую техническую дверь. Оказался на террасе, опоясывающей под самым потолком огромное квадратное помещение, залитое приглушённым зеленоватым свечением. Распластавшись на ребристой металлической поверхности, осторожно заглянул за край террасы, стремясь рассмотреть получше всё, что было внизу. Одновременно "ощупывал" зал псиэм-восприятием.

Ряды серверных стоек с управляющими машинами, самые крутые терморегуляторы известной во всём мире фирмы "Deux lunes" [20] , протяжённые стеллажи, заставленные просвечивающимися кубами из сверхпрочного стекла. Из них исходил мощнейший осиный "дух". Я присмотрелся лучше. В каждом кубе, где спокойно могли поместиться две-три человеческие головы, что-то слабо шевелилось. С неровным ритмом, будто периодически вздрагивая.

Арах соединил свои усилия с моими, восприятие обострилось, и я отчётливо осознал, кто это. Невероятно! Прошиб холодный пот. Само явление не было необычным для Нова Ромы, но вот управляемый процесс… Въехав, о каком "цикле дозревания" толковали с моей подружкой-стриптизёршей, я вздрогнул от омерзения и понимания нешуточной опасности.

В голове всплыли данные о насекомых нашей планеты, знакомые ликторам по долгу службы. Собственно, насекомыми-то их назвали когда-то по аналогии с той мелкой шпаной, которая водится, как известно, на Земле. А я в своё время с особым интересом изучал данные о земных насекомых, подаривших свои видовые имена эндемикам Нова Ромы. Сходство было отдалённым, а различий куда больше. Во-первых, размер — здешние твари были кто с кулак, кто с голову взрослого человека, а в некоторых модификациях и гораздо крупнее. Такие габариты диктовали и наличие чрезвычайно крепких хитиновых экзоскелетов. Во-вторых, социальность — местные насекомые имели гораздо большую склонность к формированию сообществ, роев, ульев и т. д., в которых они усиливали друг друга, сливаясь проторазумами. Это и подало инсектантам и альсеидам бредовые идеи о перестройке человеческого социума по подобным схемам. Ну и в-третьих, самое отвратительное, — способность к апгрейду силы псиэма и даже телесному метаморфозу. По этим способностям их и классифицировали когда-то первые среди колонистов Нова Ромы псиэм-энтомологи. Литера "н" в названии вида означает неизменяемую морфологию при различных градиентах силы псиэма. Простыми словами: по мере повышения уровня личной силы, например, н1-, н2-, н3-осы, её внешний вид и размеры в пределах нормального роста в течение жизни неизменны. То есть, возможен апгрейд псиэма, но не строения тела. В свою очередь, литера "м" указывает на модифицируемую морфологию. Некоторые, как м1-шершни, с первого же уровня имеют модификации. Ну а с четвёртого уровня уже все, включая тех же ос, становятся м4, при этом не только скачкообразно растёт псиэм-мощь, но изменяются форма тела, размер особи, атакующие способности, укрепляются элементы внешнего защитного панциря и тому подобное. М4-оса, к примеру, мало того, что вдвое крупнее своей н3-версии, так ещё и способна атаковать выстреливаемым ядовитым жалом, серпообразными режущими элементами на концах передних ног, острыми кромками крыльев.

В природе нечасто происходит трансформация н3-осы в м4, популяция последних во много раз меньше. Здесь же я наблюдал именно массовое искусственно контролируемое "дозревание" н3-ос до собственной кошмарной модификации. Технология была поистине прорывной, ни о чём подобном мы никогда не слышали. Ну а зачем это нужно, догадаться несложно — симбиоз с м4-осой однозначно даст решившимся на него мужчинам и женщинам максимальную радикализацию — двадцать пять и двадцать два лир соответственно.

Масштаб и дерзость задумки меня помимо воли восхитили. В полупрозрачных кубах дозревания обострившимся восприятием я различал именно жуткие черты и дикую мощь трансформирующихся под контролем неведомой программы из н3- в м4-ос. А поодаль… Меня вновь передёрнуло от отвращения, предплечье сильно сжал Арах.

Поодаль, у стены стояли десять кроватей, к которым широкими ремнями были надёжно пристёгнуты едва прикрытые неким подобием набедренных повязок люди — четверо мужчин и шесть женщин. Их тела мелко подрагивали, измятые белые простыни были заляпаны потёками крови, мочи, рвоты. Иногда раздавались протяжные глухие стоны, чаще женские. В вены и рты были введены катетеры, по гибким шлангам подавались вещества, необходимые для поддержания жизни. На груди у каждого из лежащих восседала огромная серо-жёлто-чёрная тварь с острыми кромками перепончатых крыльев, порой ритмично вздрагивающих. Шесть ног цепко держали человека, проникнув острыми элементами под кожу на груди, плечах и шее, парные жвала фиксировали голову, вцепившись в подбородок. Гибкие усики вонзались в кожу на висках — они-то, в основном, и контролировали процесс вхождения в ментальный симбиоз в длительном цикле псиэм-слияния.

Я наблюдал то, что можно было назвать инкубатором апгрейда. В одном комплексе в строго контролируемом температурно-влажностном режиме производились массовые превращения в м4-ос и инсекциклы с искусственно взращёнными тварями. Даже если для части прикованных к кроватям людей мучительное слияние с такими осами закончится смертью, на выходе получится несколько невероятно сильных инсектантов.

И я не был уверен, что потенциала Фарминского отдела Конгрегации вообще хватит, чтобы нейтрализовать такую компашку уродов, если они благополучно обретут максимальные лир.

Эту мерзость нужно громить как можно скорее! На руке я почувствовал шевеление острых хелицер симбионта — Арах был полностью со мной согласен.

Псиэм-запись я не прекращал ни на миг, самое главное — донести эти доказательства до Кирма Ванса, начальника отдела. И конечно, до квестора, мать его! Стоило поторопиться — судя по состоянию истощённых тел людей на кроватях и слабой активности подсаженных насекомых, инсекцикл близился к завершению. Можно было рассчитывать всего на несколько дней.