Немного погостив, я собираюсь уезжать. Огонёчек решает на какое-то время остаться у родителей, чтобы обсудить приготовления к свадьбе. Хотя мы не ещё назначили дату, уверен, что у моей невесты появилась уже целая куча мыслей на этот счет.

Когда подхожу к машине, в кармане звонит телефон. Это Георгий. Видимо, известия дошли и до него.

— Алло, — отвечаю я.

— Это правда? — как-то хмуро спрашивает Мрак.

— Смотря о чём ты.

— О вас с Ларисой.

— Правда.

— Охренеть. То есть, я знал, что вы вместе, но почему-то не думал, что вы так быстро поженитесь… — говорит Георгий.

— Всё в порядке? — уточняю я.

— Ты шутишь, командир? Я очень рад, что моя сестра выйдет замуж за такого достойного человека!

— Приятно слышать, Мрак, спасибо. Значит, скоро мы с тобой породнимся.

— Буду рад этому, Андрей! — уверенно заявляет Георгий.

Я отправляюсь в город, заезжаю к Тимофею и подписываю несколько необходимых бумаг. После чего, пообедав в ресторане, еду обратно в поместье.

На парковке стоит два чёрных внедорожника. Не сразу соображаю, что за гости ко мне явились, но потом вижу гербы и всё понимаю.

Значит, Сергей Егорович всё-таки принял моё предложение. И даже вечера не дождался, приехал раньше. Что ж, я не против его принять. Уверен, что граф Беркут не откажется от того, что я хочу ему предложить…

Недалеко от Санкт-Петербурга. Поместье барона Зверева.

— Доброе утро, Сергей Егорович, — говорю я, войдя в гостиную.

Сидящий на диване граф Беркут поворачивается ко мне и встаёт, чтобы коротко поклониться.

— Доброе утро, Андрей Алексеевич. У вас чудесный дом и прекрасный дворецкий. Не везде меня принимают с таким радушием. Это особенно удивительно, учитывая, что мы с вами отнюдь не друзья.

— Вы правы, — с усмешкой замечаю я и подаю знак стоящему возле Мирону.

Дворецкий кланяется и выходит из комнаты, оставляя нас с Беркутом наедине. Я сажусь в кресло напротив графа. Положив руки на подлокотники, смотрю ему в глаза и спрашиваю:

— А как вам чай? Очень вкусный, правда? Это краснодарский, с частной плантации.

— Вкусный. Но я приехал к вам не для чаепития. Давайте перейдём к делу, барон, — Сергей Егорович, сведя брови, отодвигает чашку с недопитым напитком.

— Что ж, давайте. Мне от вас кое-что нужно. Если вы сделаете это, то я верну вам все три родовых меча, включая магическую саблю, которую проиграл господин Суворов. Вы помните, это тот самый бретёр, которого вы наняли в надежде меня победить, — с лёгкой усмешкой произношу я.

— Помню. Что конкретно вы хотите? — хмуро интересуется Беркут.

— После войны, которая случилась тридцать лет назад, были утеряны родовые артефакты моего рода. Большую часть из них я уже отыскал, остался последний. Я хочу, чтобы вы узнали, не находится ли этот артефакт у князя Чернова. Если да, то достаньте его для меня.

Пока я говорю, брови графа ползут всё выше, в конце концов теряясь за светлой чёлкой. Истерично хохотнув, он громко спрашивает:

— Вы издеваетесь?!

Я невозмутимо пожимаю плечами и отвечаю:

— Нет. Если вы достанете мой родовой артефакт, взамен получите свои родовые мечи. К тому же я уверен, что после этого у вашего завода наладятся дела.

Намекаю на то, что это именно благодаря мне дела завода пошли плохо. Впрочем, Беркут и сам наверняка в курсе, я просто говорю, что могу прекратить атаку и попросить барона Сладкова возобновить сотрудничество с Беркутом.

В глазах Сергея Егоровича полыхает чистый гнев. Судя по лицу, он еле сдерживается, чтобы не заорать на меня. Но самообладание и осторожность у него всё же имеются. Громко скрипнув зубами, Беркут отвечает:

— Я попробую узнать. Но ничего не обещаю.

— Я почти уверен в том, что артефакт находится у Романа Витальевича. Он мог его продать или подарить кому-нибудь, в любом случае, вы сможете отыскать его. Помогите мне, и я заслужите мою благодарность, — спокойно говорю я.

— Хорошо, — цедит граф.

— И да, на всякий случай. Если вы расскажете о нашей маленькой договорённости князю Чернову, я продам все ваши мечи на аукционе. Или вообще переплавлю на умывальники для солдат.

Беркут, судя по лицу, возмущён и даже не сразу находится с ответом. Впрочем, я и не собираюсь больше его слушать. Встаю и зову дворецкого: