– На этом всё, кадет Ровит?

Он кивнул и улыбнулся.

– Я не стану спорить с вами о том, что арракианские корабли лучше человеческих, но почему бы вам не рассказать мне, почему арракианские истребители не способны совершать прыжки? Или вы могли бы объяснить мне технологию арракианских прыжков, поскольку я уверена, что вы знаете её гораздо лучше, чем землянин?

Кадет сжал губы, его улыбка померкла, а в аудитории стало очень тихо, смех замолк, и все ждали, что будет дальше.

– Что же раз нет, тогда будем записывать под диктовку. Присаживайтесь кадет, – спокойно ответила и начала объяснять технологию, лежащую в основе инопланетных прыжковых двигателей. – Итак, схема гипер-прыжкового двигателя не может функционировать на таком маленьком корабле, как истребитель “Небус”, из-за нехватки места для реакции, которая приводит его в действие, - я сделала паузу, и в комнате воцарилась тишина.
– Вы записываете? Если меня не ввели в заблуждение, арракианцы не обладают эйдетической памятью.

Последовало шуршание и быстрое постукивание по клавишам ноутбуков, а я тем временем включила следующее изображение, чтобы показать кабину истребителей, с которыми мы будем тренироваться.

– Как только вы пройдёте тщательное тестирование по управлению кораблём, я отправлю вас на тренажёры. Завтра будет тест по тому, что мы проходили сегодня, так что я предлагаю вам позаниматься. Есть вопросы? – я выключила голографический дисплей и включила освещение.

Вопросов не было, поэтому я позволила себе, наконец, глубоко выдохнуть, поскольку шум, с которым кадеты встали и направились к двери, заглушил мой вздох.

Только кадет Ровит по–прежнему сидел на своём месте со скучающим видом.

– Что–то ещё, кадет Ровит?

Он встал и подошёл ко мне, останавливаясь прямо напротив меня, слишком близко для кадета и инструктора.

– Когда мы приступим к изучению кабины управления истребителем?

– Не раньше, чем я буду уверена, что вы справитесь.

– Поверьте мне, капитан, я справлюсь со всем, что вы мне дадите, - он озорно подмигнул и на губах появилась ухмыляющаяся улыбка.

Я уже приоткрыла губы, чтобы поставить его на место, но громкий голос, донёсшийся от двери, остановил меня.

– Кадет Ровит! Можно вас на пару слов? – лейтенант Вольтер стоял на самом верху рядов, скрестив руки на груди, и его глаза сверкали яростью.

Так он всё время сидел в аудитории, и ничего мне не сказал?!

– Увидимся позже, капитан, – отозвался кадет, не выказывая никакого беспокойства, оставив меня молча кипеть от злости.

Этъер

Сначала я не собирался становится невидимым наблюдателем первого занятия, проводимого Дариной, но, поскольку утром у меня ничего не планировалась, а искушение и любопытство были слишком велики, прокрался на самый задний ряд, когда в аудитории приглушили свет. И не пожалел.

Я был впечатлён её знаниями о арракианских технологиях и кораблях, а также способностью вести себя с самоуверенными кадетами.

Как только снова зажегся свет, и кадеты потоком, хлынули из аудитории, я отступил в сторону, чтобы дать им пройти. Они косились на меня со страхом, но молчали.

Я ждал возможности поговорить с Дариной, но кадет Ровит, снова бросил ей вызов и, кажется, даже начал флиртовать неподобающим образом. Его намекающий тон вызвал во мне гнев не только на то, что один из наших кадетов проявил такое неуважение к инструктору, но и из-за влечения к женщине. Мысль о том, что красивый, молодой арракианец, который излучал привилегии и статус, прикоснётся к Дарине хотя бы одним пальцем, заставила руки задрожать от желания вызвать его на спарринг.

– Кадет Ровит. Можно вас на пару слов?
– грозно позвал я, спускаясь по ступеням.

Дарина вскинула голову, в её глазах мелькнул гнев. На меня? А вот кадет даже не потрудился взглянуть на меня, лишь дёрнул плечом в знак того и что–то сказав Дарине, направился на выход из аудитории.

Выскочив за дверь, я буквально дрожал от ярости и сжал руки в кулаки, чтобы не сорваться на крик.

– Не хотите ли объясниться, кадет Ровит?

– Я спрашивал инструктора, когда мы будем летать на настоящих истребителях.

– Я слышал, что вы сказали ей. Если вы не заметили, капитан Старова - ваш старший офицер и инструктор. Вы должны относиться к ней с таким же уважением, с каким относился бы к любому арракианскому преподавателю. Вы поняли меня?

– Да, лейтенант, – кадет расправил плечи, и его взгляд стал жёстким.

– Свободен, кадет! – приказал я, наблюдая, как тот развернулся и чеканными шагами направился прочь от меня, туда, где его ждала группа первогодок.

Он что–то мрачно пробормотал им, и все они искоса посмотрели на меня, прежде чем уйти.