— У меня, — Василий громко икнул, извинился и добавил: — цепи в багажнике. Ну, на колеса которые. Можем попробо… Ик! Ик!

— Куда вам, пропойцам? — возмутилась бабушка.

— Там гаишников точно не будет, — вкрадчиво проговорила мама.

— Дело не в гаишниках, — отрезала бабушка, — а в нашем состоянии.

— У меня состояние трезвое, — сказал дед. — Только устал с дороги, но это не критично. Жалко, если растащат товар.

— Но мы его все равно сейчас сюда не довезем, — стояла на своем бабушка.

— Тысяча баксов! — Ирина мечтательно закатила глаза.

И тут я кое-что придумал, хлопнул в ладоши, привлекая внимание.

— Есть идея! — подождав, когда все обратят на меня взгляды, я предложил: — Я могу взять ключи от автомастерской у Алексея, мы поедем туда на чьей-то машине, надев на колеса цепи. На подъеме развернемся и проверим, получится ли вернуться в Васильевку. Если получится, переложим товар из машины в машину и приедем. Если нет, оставим его в мастерской.

— А кто поедет? — встревожилась Ирина. — И на чьей машине?

— Я поеду, — вызвался дед.

— На моей «Волге», — предложил Василий. — Я рядом сяду.

— Ты в состоянии? — Я посмотрел на деда, он кивнул, снимая куртку.

— Смогу…

— Шеф, давай ты сначала поешь? — предложила бабушка, взяла у него куртку и понесла в прихожую. — Ирочка, накорми гостя.

— Давайте смотреть подарки! — воскликнул Борис, которому хотелось посмотреть, какой эффект произведут его портреты, и потянул бабушку за руку. — Идем! Ба, тебе понравится.

Я вызвался, беря фонарик с полки:

— Пойду пока к Алексею. Он точно не пил. А вы и правда разбирайте пока подарки.

— Я с тобой, можно? — попросился Каюк, видимо, ему хотелось просто побродить по снегу.

— Давай. Только быстро! — согласился я.

Глаза Юрки заблестели, он принялся утепляться.

Прошло минут пятнадцать с момента, как пришел дед, а следы во дворе замело. Мы с Юркой еле калитку открыли — пришлось раскапывать.

— Пойдем на остановку взрывпакеты искать! — предложил Юрка, и я понял его интерес.

Снова память наложилась одна на другую. В пору тотального дефицита вместо салютов граждане развлекались взрывпакетами. Парни делали их десятками, мерялись размерами, некоторые напоминали настоящий бомбы и бахали так, что уши закладывало, и после праздника торцы многоэтажек, заборы, каменные остановки были расцвечены серо-сизыми следами взрывов.

Каждый подросток знал, как сделать взрывпакет. Ингредиенты достать было элементарно, этим не баловались только совсем ботаны.

— Я сделал два, — признался Юрка уже на дороге, снега выпало почти по колено, и он высоко вскидывал ноги, — но Эльза Марковна спалила, сказала, что прибьет. А после нового года много неразорвавшихся будет валяться.

— Дуй, но быстро, — дал добро я, подошел к калитке Канальи и прокричал: — Алексей! Выходи!

В доме играла музыка, мигала елочная гирлянда, разноцветные отблески падали на сосульки, и они меняли цвет. Меня никто не слышал, пришлось лепить снежки и кидать на крышу, каждый бросок сопровождая призывом. Наконец шторы колыхнулись, выглянул Каналья, я посветил на него фонариком, и он бросился открывать.

— Что стряслось? — с порога крикнул он.

К тому моменту я раскопал наносы, чтобы он без труда открыл калитку, изложил суть проблемы. Каналья поскреб в затылке, обернулся к двери дома и без энтузиазма сказал:

— У меня девушка. Сейчас скажу ей, и погнали! На «Волге», да? Или на «Победе»?

— Решим, — сказал я, стряхивая снег с капюшона.

— Иди к Эльзе, встретимся там, мне надо объясниться.

Я неторопливо побрел назад, думая о том, что придется заводить «Победу» и напрягать бабушку — нежелательно сводить Каналью с Алексеевичем — вдруг они поссорятся из-за мамы? Санта-Барбара какая-то.

В стороне дороги бахнуло, донесся торжествующий крик Каюка. Видимо, его поиски увенчались успехом.

— Стой! — донеслось сзади, я обернулся и увидел несущегося ко мне Юрку. — Слышал, да?

Сбавив шаг, я дождался его.

— Вся остановка синяя! Два взрывпакета нашел, — фонтанировал эмоциями он. — Один вот такой! — Каюк показал размер с два кулака. — Чуть не оглох, так он взорвался!

Кому что, детям — игрушки. А мне опять разгребать проблемы, в прямом и переносном смысле.

Когда я пришел к бабушке, все сидели за столом и ели. Закрывая экран телевизора, стоял дедов портрет, счастливый дед развалился на диване и поглощал еду с бешеной скоростью — сразу видно: с дороги человек, устал, проголодался. Бабушкин портрет уже висел на стене, а Толик, брызжа слюной, расхваливал Бориса.