При всей своей неоригинальности эти идеи показались мне любопытными, и я отправился к этому бравому солдату с патриотической целью интервьюировать его. Не легко было проникнуть к этому славному завоевателю, в мне пришлось вести долгие переговоры для этого. К счастью мне удалось достать рекомендательные письма из „высших сфер“, перед которыми должен был преклониться даже и этот герой. После некоторых возражений, сделанных только для вида, он согласился, наконец, меня принять... Одному Богу известно, как билось мое сердце, когда меня проводили к нему.

Я должен сказать, что принял он меня с той милою грубостью, которая у господ военных заменяет радушие. Это было какое-то шумное, простое радушие, столь любезное сердцу француза, который читал Жоржа д'Эспарбэса. Одетый в красный бурнус он сидел на тигровой шкуре и по-арабски курил кальян. Его лаконическое приглашение сесть против него на простой бараньей шкуре напомнило мне команду: „раз, два!.. раз, два!“ Повинуясь его приказу, я испытывал глубокое волнение. Эта иерархия шкур навела меня на философские размышления и на мало утешительные для меня аналогии.

— Штатский?.. Военный?.. Кто?.. Кто вы такой?.. осыпал меня вопросами генерал.

— Территориальный! ответил я примирительно.

— Фу! презрительно фыркнул он.

Мне пришлось бы наверно неприятную минуту пережить из-за моего двусмысленного ответа, но в это время как раз вошел в комнату странно одетый маленький негр с подносом, уставленным бутылками и стаканами... Это был мирный момент, когда герои пьют.

И я был рад, что судьба привела меня сюда в адмиральский час.

— Гомм?.. Кюрасо?.. Чего?.. кратко спрашивал достославный воин.

— Чистой, генерал...

По одобрительной улыбке, с которой встречено было мое храброе заявление, я увидел, что мне удалось завоевать расположение и, может быть, даже уважение великого суданского цивилизатора.

Пока генерал с большим благоговением готовил аппетитные напитки, я осматривал комнату. В ней было очень темно.

Окна и двери были задрапированы восточными материями, несколько устаревшими на мой взгляд и напоминавшими улицы Каира. На стенах сверкало своей сталью разнообразное оружие.

На камине между двумя вазами, в которых красовались покрытые волосами скальпы вместо цветов, набитая соломой голова ягуара держала в своих острых клыках хрустальный шар, внутри которого циферблат маленьких часов показывал время через увеличительное стекло. Но больше всего привлекли мое внимание самые стены. Вся их поверхность была обтянута какой-то особенной, тонкой кожей с очень нежной лереей. Темнозеленый цвет этой кожи и темнокрасные пятна производили на меня удручающее впечатление, вызывали во мне необъяснимое болезненное состояние. Какой-то странный запах, сильный, приторный запах, не поддающийся определению, распространялся от этой кожи, — запах sui generis как выражаются химики.

— А! а! любуетесь обивкой?.. — воскликнул генерал Аршинар. Физиономия его вдруг расцвела. Расширенными ноздрями он с видимым удовольствием втягивал этот двойной запах кожи и абсента.

— Да, генерал...

— Что, поражены?

— Совершенно верно, генерал.

— Из кожи негров, милый мой.

— Из...

— ...кожи негров... да... Не правда ли блестящая мысль?

Я почувствовал, что бледнею. От сильного отвращения у меня появилась тошнота. Но я постарался скрыть свою мимолетную слабость. Впрочем, глоток абсента скоро восстановил равновесие в моем организме.

— Действительно блестящая мысль... подтвердил я.

— Нужно хоть какую-нибудь пользу из негров извлечь, а то даром пропадают... и наши колонии по крайней мере на что-нибудь пригодятся... Я давно это твержу... Посмотрите, молодой человек, пощупайте... Настоящий сафьян, первый сорт... Пусть кордовские кожевники попробуют такую сделать...

Мы встали со своих шкур и стали обходить комнату, внимательно осматривая тщательно сшитые полосы кожи, покрывавшей стены.

— Блестящая идея! повторял каждую минуту генерал... Пощупайте... Красивая кожа... прочная... непромокаемая... Сколько денег сбережет!.. настоящий клад для бюджета...

Я сделал вид, что хочу познакомиться с выгодами нового способа кожевенного производства и стал ему задавать технические вопросы:

— Сколько негров, генерал, потребуется для обивки такой комнаты?

— Сто девять, ровным счетом... население маленькой деревушки. По, конечно, не все идет сюда... В этих кожах, в особенности женских, есть очень тонкие, нежные части, которые годятся для художественной работы... для изящных безделушек... для портмоне, например... для дорожных чемоданов, несессеров... и даже для перчаток... для траурных перчаток... Ха! ха! ха!