Это такой намёк на сложную ситуацию не только в Юрьеве-Повольском, но и иных населённых пунктах Поволжья. А ведь упомянутый городок — второй в Суздальской епархии.

— Всё бы тебе надсмехаться, государь. Я не слепой и на зрение с рассудком пока не жалуюсь. И прекрасно вижу, что ересь сильно въелась в души юрьевцев и жителей иных городов, — тихо ответил поп, хмуро взглянув на меня. — Но и твои опричники здесь бессильны. Всем языки не отрубишь и в Сибирь не сошлёшь. Хотя ты сам приказал обходиться без лишнего кровопролития.

— Ничего, я попробую, — отвечаю со злой усмешкой. — Рыба гниёт с головы, вот головы-то мы и рубим. А тело потом проще спасти. Обычный народ никто не трогает, ловят только смутьянов. Но всё равно работы непочатый край. Ведь церковь же помогать не собирается.

— Ты не прав…

— Вот скажи, за каким лядом Илларион начал строить новый монастырь[2]? Что он даст народу или нашей державе? Я же русским языком объяснил, что времена, когда обители являлись хранителями знаний, сосредоточением производств или помогали просто скрыться за высокими стенами, давно прошли. Какая здесь духовная составляющая? И зачем тратить столько денег впустую? — понимаю, что нельзя злиться, поэтому стараюсь успокоиться. — Вам более не позволят завлекать в свои сети молодых людей, парней или девиц — неважно. А для ухода от мирской суеты старцам вполне хватит оставшихся монастырей, расположенных в удалённых уголках. Я не против храма, то дело нужное. Сам ведь присутствовал при его освящении. Но зачем строить колокольню, стену и иные здания? Больница, которая открыта в пустоши — это просто насмешка над современной медицинской наукой. Вокруг народу — раз-два и обчёлся. Ещё рядом в Гороховце есть обитель. Кстати, там купец Ершов открыл настоящий госпиталь, который может соперничать с нижегородским по обустройству и грамотности врачей. Братия и жители окрестных сёл могут там врачеваться. Но кто будет содержать новый монастырь? И повторюсь — зачем? Лучше бы на такие деньги открыли школу или приют.

— Нельзя смотреть на веру со стороны выгоды, — спокойно ответил патриарх, который был неробкого десятка, за что мною уважаем и ценим. — Старец Мефодий был святым человеком, а значит, его решение основать обитель верное. К тому же помимо колокольни и больницы, братия уже начала строить странноприимный дом.

— И кого монахи лечить собрались? И главное — как? Травниц и подобных лекарей церковь отвергает. А деревенский мужик лучше к знахарке пойдёт, нежели к монахам. Те в святости своей ещё половину урожая изымут или попросят отработать несколько месяцев — бесплатно, конечно, — снова усмехаюсь, глядя на возмущённого иерарха. — И вот мы плавно переходим к главной теме нашей беседы. Церковь занимается чем угодно, но не решением последствий раскола. Одни строят монастыри, теша свою гордыню, другие устраивают с боярами заговор, третьи просто паразитируют или живут в собственном мире, далёком от чаяний простого народа. При этом все священнослужители обижаются, что царь изъял у них ненужную и часто незаконно добытую собственность.

— Ты отнял у церкви монастыри, включая Чудов, где поселил своих опричников! Ещё и свитки древние все выгреб. Хорошо хоть на иконы и святыни не покусился, — огрызнулся Корнилий. — Бог не оставит сей произвол без наказания!

Хотелось сказать, что я неверующий, но лучше не провоцировать нужного дядьку. Несмотря на противоречия и неприятие моей политики, патриарх понимает, что многие вещи делаются во благо государства.

— Часть книг и манускриптов находилась в ужасном состоянии. А ведь некоторым из них триста и более лет. За такое отношение к истории и культуре надо на кол сажать! Вон учёный люд в обморок попадал, когда узнал, что в монастырях гниёт полное собрание «Поучений Владимира Мономаха» или «Волховник» аж четырнадцатого века! Ещё мы нашли древний «Шестокрыл», «Протоевангелие Иакова», «Вознесение Исайи», «Апокалипсис Павла» или «История этрусков» в двадцати томах! Также труды Агатона, Гай Азиния Поллиона, Евдема Родосского, Квинта Энния, Клитомаха, Маркиона, Октавиана Августа, Варона, Хрисиппа или Диодора Сицилийского! Плюс сотни трактатов и свитков, включая древнерусские, греческие и славянские! — произношу с искренним возмущением. — Зачем было прятать библиотеку Софьи Палеолог и сбежавших от османов греческих иерархов? Это же мировое достояние! А сколько книг погибло или вы уничтожили? Я под это дело денег не пожалел и решил в Кремле библиотеку открыть. И вторую типографию придётся срочно запускать, чтобы свитки размножить.

— Большая часть этих трактатов написана язычниками и грешниками. А в самих книгах ересь. Но ведь для тебя важны не только знания? Опять выгода?

— Конечно! Глупо не заработать на таком сокровище. Вон папский посланник чуть Кремль штурмом не взял, когда узнал, что у нас оказались все тома «Истории Рима» Тута Ливия. Предлагает за каждый трактат три веса золотом. Кто же ему, убогому, такое богатство отдаст? Сначала перепечатаю, а затем начну потихоньку продавать, дабы цену не сбить, — счастливо улыбаюсь, глядя на хмурого собеседника. — Я тут ещё людей послал отдалённые монастыри потрясти, а бояр попросил нести в библиотеку всё что есть. Мол, дело государственное и награда за царём не заржавеет. Это же не только сохранение знаний для потомков, но и золотое дно!

Судя по всему, мы случайно нашли библиотеку бабки Ивана Грозного, которую первый царь немало увеличил. Весомая её часть хранилась в Лавре, а остальное было раскидано по разным монастырям. Вот я и решил хорошенько заработать на издательстве уникальных произведений, многие из которых в моём времени были утрачены. Спасибо папскому послу, что едва сохранил рассудок, увидев список произведений. Нунций Опицио Паллавичини оказался фанатиком-библиофилом. Итальянец пообещал прислать нам переводчиков и оказать любую помощь, лишь бы самому прикоснуться к некоторым свиткам. Почему нет? Нормальные отношения с Папой тоже нужны. Но сейчас речь о родных служителях культа.

— Не сбивай меня с мысли. За два года вы не смогли сдвинуться в выработке общего представления как примирить общество. Понимаю, что Аввакум, Лазарь и несколько его ближайших сподвижников совершенно недоговороспособные. Зря только время потеряли. Про них можешь забыть, — киваю вскинувшемуся Корнилию. — Более никаких пустошей и ссылок. Я приказал аккуратно удавить фантиков. Есть в лагере еретиков более или менее вменяемые персоны. В первую очередь Варлаам и Исайя. Да и к Пустосвяту мои люди подобрали ключики. Думаю, даже у святых есть слабые места. Надо только знать, куда бить. Почти все люди одинаковы и хотят вкусно есть, сладко спать, тискать девок помоложе, ещё от власти никто не откажется. Вот я людей и искушаю. Но кто виноват, что они готовы продать свои жизненные принципы? Царь? Думаю, что нет.

Ненадолго замолкаю и перевожу взгляд на прекрасную картину. В порту пришвартовались два больших струга, а ещё одновременно разгружается сразу десяток немалых посудин. Лебёдки и прототипы кранов — тоже моё изобретение. Удивительно, но раньше суда разгружали вручную. Вернее, всё было на каком-то архаичном уровне. А сейчас это хорошо отлаженный и механизированный процесс. Лето короткое, надо многое успеть. Тем более когда речь идёт о тяжёлых грузах. По Волге ведь возят не только специи с шёлком.