— Меня когда-то называли восходящей звездой и прочили в Олимпийскую сборную, но я допустила серьезную ошибку и из-за травмы была вынуждена пропустить целый год. С тех пор я многое наверстала, но… — она грустно улыбнулась и перевела тему, чтобы не «портить» нам настроение.

Память Ивана со словами девушки срезонировала сильно. Еще одна сбитая на взлете птица. Еще одна мечта, не ставшая былью. Нет, обязанным ни перед ней, ни перед ныне живым русским я себя не считаю, потому что я для них, как и они для меня — чужие люди, но… Но кого я обманываю — словно в старой русской песне буду стараться «за себя и за того парня».

Ну а ближе к ночи, когда взрослые уже легли спать, а мы с Ли засиделись, обсуждая разработанную им за время нашей разлуки стратегию моего продвижения в Интернете (это заняло минуты три) и за его рассказом о реализации свалившейся на голову популярности пошлым способом (успел покрутить три скоротечных романа), наши телефоны пиликнули уведомлениями о появлении нового видео на канале моих сестренок.

«Видео о вреде алкоголизма» — название видео могло бы вызвать подозрение в отработке социально-ориентированного заказа от родного государства, но на превью имелись руины очень знакомого мне дома, лежащие на наполовину скрывшейся под ними до боли знакомой машине. Фото на превьюшке было сделано ночью, и «руины» наполовину были погружены во тьму, что в совокупности с выбранным близняшками для названия багровым цветом иероглифов придавала зловещей атмосферы.

— Это дом моего дяди Вэньхуа, алкаша, — посветил я Ли в курс дела. — А это, — указал на машину. — Прошлая машина нашей семьи, которую батя подарил дядюшке. Полагаю, никто особо не пострадал, иначе бабушке бы уже позвонили.

Мы уселись перед ноутом Ли поудобнее, и он включил видео. Закадровый голос Донгмэи, с уморительной серьезностью пытающейся подражать диктору новостей, начал комментировать вид нашего двора, где за столом у забора, где мы обычно ужинали, сидели мой отец и дядя. Закатное солнышко играло бликами в трех пустых и одной наполовину полной бутылках. Успели опустеть и тарелки с закуской — мужики «накидались» достаточно, чтобы пренебрегать закуской:

— Сегодня наши отец Ван Дэи и его старший брат Ван Вэньхуа отмечали появление в нашей семье новой машины. Старой наш отец уготовил участь стать свадебным подарком для дядюшки Вэньхуа — он недавно женился на доброй и приличной женщине из нашей деревни.

Голос сестренки исчез, и динамики одарили нас «оригинальной» звуковой дорожкой:

— Выпьем же за моего племянника Вана еще раз! — провозгласил дядюшка заплетающимся языком. — Благодаря ему вся наша деревня однажды прославится на весь Китай!

Мужики накатили, голос Дзинь прокомментировал:

— Наш братик Ван Ван завтра будет играть первую игру турнира ATP Challenger, мы будем очень признательны, если вы поддержите его лайками и комментариями — ссылки на его социальные сети есть под каждым нашим видео.

— Трогательно, — умилился я.

— Вам нужно поскорее снять коллаборацию, — скорректировал «стратегию» Ли.

Мужики тем временем поднялись из-за стола, и китайский папа попытался воззвать к остаткам разума Вэньхуа:

— Нельзя садиться за руль пьяным, брат.

— Ты говоришь прямо как твоя жена! — издевательски заржал дядя.

— Не твоя ли жена вчера отходила тебя метлой за то, что ты наблевал прямо на ее новые туфли? — с издевательским смехом парировал отец.

— Я хотя бы отважился это сделать! — привел дядюшка крайне сомнительный аргумент.

Ли сочувственно посмотрел на меня.

— Да не, они нормальные мужики, — хохотнул я. — В деревне скучно, вот они и синячат. Если абстрагироваться от вреда здоровью, это даже смешно. Жаль, что сестренки не засняли дядюшкины рассуждения о величии Китая — когда он выпьет, прямо преисполняется величием Поднебесной.

— Нет, я с тобой не поеду, — тем временем принял решение Ван Дэи на экране и сел обратно за стол. — Лучше допью и пойду спать — завтра нужно встать пораньше, чтобы успеть сделать всю работу до того, как мой сын выложит запись игры — мне не терпится посмотреть, как он разделается со своим первым соперником.

— Трогательно, — оценил я и это.

— Я вообще-то тоже болею за племянника, но черт с тобой, — махнул единственной рукой Вэньхуа. — Сиди, раз в тебе не осталось ничего мужского, — покачиваясь, направился к калитке.

Монтажная склейка «перенесла» нас к другому окну дома — с видом на улицу, где дядюшка Вэньхуа в остатках лучей догорающего солнца пытался попасть ключом в замочную скважину двери «Ниссана». Справившись, он неуклюже забрался в салон и под комментарий Донгмэи начал пытаться завести машину:

— За следующие кадры, позволившие реконструировать часть дядюшкиной поездки по деревне, мы благодарим семьи…

Пяток фамилий прозвучал под снятые односельчанами кадры — один сегмент был снят на телефон, еще один — с «наружной» камеры магазина торговца Гао, еще три — с камер наблюдения за участками других односельчан. Ужасающе «рыская», машина пронеслась по деревне, чудом не снося заборы, столбы и распугивая попадающихся на пути кур и гусей.