Люнь Линдо с сыном долго звал на помощь. Время шло, пока к ним наконец не подошла небольшая яхта. Она принадлежала Ямагути-гуми. Помочь им у них не было желания, но вот принести пару пластиковых бочек они не забыли. Открыли и опрокинули их, окрасив воду вокруг красным, а сами удалились с ехидными ухмылками.

Люнь Линдо был в замешательстве, а вскоре и ужаснулся: алая жидкость начала растекаться по воде, а где-то вдалеке появились плавники — акулы, да и не просто акулы, а белые. Линь Линдо понял, что их специально приманили сюда.

В страхе он обернулся к сыну. Тут у Линь Линдо не выдержали нервы. Он злился на сына за всё, в том числе и за то, что тот «вывел» их на столь могучего врага. И вот, при виде приближающихся акул, к нему пришла отчаянная идея. Он подошёл к сыну и тихо прорычал:

— Сынок, придётся тебе пожертвовать собой ради папы. Не переживай, я отомщу за тебя.

С этими словами он вытолкнул сына за борт. Линь Линдо, глядя в лицо отца, полное злобы и ужаса, погрузился в воду. В ту же секунду акулы накинулись на него, их острые зубы разорвали тело.

Люнь Линдо, не задерживаясь, схватился за весло и изо всех сил погрёб прочь. Но это ему не помогло: свежая кровь только раззадорила акул, и они накинулись на шлюпку. Сильный удар — и лодка перевернулась.

— Нет! — успел выкрикнуть Люнь Линдо, прежде чем океан поглотил его, а на поверхности осталась лишь перевёрнутая шлюпка.

Аяка плюхнулась рядом со мной, и сразу стало ясно — голодала с самого утра. Без разговоров проглотила стейк и двух кальмаров, а потом ещё и пару мисок мисо-супа.

— Мисс Аяка, как вам еда? — спросил Арчибальд с дружелюбной улыбкой.

Аяка кивнула:

— Неплохо. Но, знаешь, я, наверное, всё слишком быстро проглотила, так голодна была.

— Хе-хе, ничего страшного. Хочешь ещё стейка? Могу попросить принести, — предложил Арчибальд, как всегда заботливый.

Аяка отмахнулась:

— Да не, хватит. Растолстею, если дальше так налегать.

Она потрогала живот, что уже слегка округлился, и бросила взгляд на меня, пока я спокойно доедал свой стейк.

— Слушай, дорогой, ты так и не объяснил, что произошло. Линь Линдо вчера был в порядке, а потом вдруг переменился. Что за дела?

Собрался было ответить, но тут в столовую постучались. Вошёл мужик с глазами-бусинками. Это был гангстер из Ямагути-гуми.

Он сразу бухнулся на колени и поклонился мне:

— Ваше Величество, двое из клана Линдо устранены. Глава спрашивает, если у вас другие приказы.

Взглянул на него:

— Так ты за Линь Линдо приглядывал?

— Да, ваше величество, — кивнул он.

— Тогда сменись на его облик, — приказал я.

Он немного замешкался, но быстро отвернулся. А когда снова посмотрел на нас — у него уже было лицо Линь Линдо. Все, кроме меня и Саши, были просто шокированы. Аяка и её отец онемели.

Когда гангстер вернул своё лицо и вышел, я объяснил:

— Это трюк, которым японские ниндзя иногда пользуются, иллюзия. Забавная техника, хотя не идеальная. По-настоящему мастерскую маскировку не отличишь от оригинала.

Аяка нахмурилась, будто что-то поняла:

— Так вот почему «Линь Линдо», которого я видела утром, был какой-то странный… Глазами хлопал не так, и разговор как-то мягче шёл. Значит, это была подделка.

Гангстер устроил всё так, чтобы незаметно внедриться на круиз. Переоделся Линь Линдо, вернул своё лицо перед самой свадьбой, а потом слился с толпой и захватил лайнер. Всё просто и эффективно.

Отец Аяки сидевший в конце стола, вытер пот со лба. Похоже, до него дошло, с кем он связался.

Я посмотрел на него:

— Господин…

Его передёрнуло. Выдавил натянутую улыбку:

— Да, господин Синдзиро… что-то хотите?

Нарезая стейк, я спросил:

— Ну, двое из клана Линдо ушли. Какие у вас теперь планы?

Он сглотнул, нервно улыбаясь:

— Я… Я пока не знаю.

— А как насчёт вашей дочери, Аяки? Мужа ей всё ещё ищете? — я прямо уставился на него.

Тот запаниковал и замахал руками:

— Нет-нет, что вы… Будущее Аяки — это её выбор. Кто ей понравится — меня устроит… хе-хе…

Люди вокруг смотрели на него с презрением. Даже Аяка, хоть и злилась на него, понимала — отец попал в непростую ситуацию. Подняться выше — цель каждого, а эгоизм никто не отменял. Просто её отца совесть не особо беспокоила.