— Не знаю, как принято у твоего вида, но картарианцы никогда не начинают союзов со лжи и обмана.

— О какой лжи речь? Я ведь ещё ни слова не сказал. Скорее, тактичное умалчивание. Но если ты так настаиваешь, будь по твоему. Я представлюсь. А за последствия будешь отвечать сама. — Я перевёл взгляд на всё ещё озадаченного Нерела. — У меня нет какого-то определённого имени, но можешь называть меня, как и раньше — чудовищем, уничтожившим вашу планету.

Всё радушие призывателя мгновенно испарилось. И для понимания этого взгляда, единого для всех видов, не нужно сверяться ни с какими картинками. Ведь за столетие в Войдасе я сталкивался с этим выражением чаще, чем с каким-либо другим. И означало оно, что меня ждёт смертельный бой.

— Господин Керос… Если это была шутка, то крайне неудачная.

— Напомни мне, сколько раз за проведённые вместе месяцы я демонстрировал своё чувство юмора?

— Вы совсем не похожи на…

— Как и ты не похож шестикрылого, как вас там… превознесённого, что выстроились в колонну в надежде остановить моё заряженное на полную мощность лезвие пиронов. После того дня мы оба сильно изменились, не правда ли?

В следующий миг разговорам пришёл конец. Нерел привычным движением сложил руки на груди, и передо мной вырос хорошо знакомый круглый фиолетовый портал, уводящий, казалось, в бесконечную пустоту, но на самом деле соединивший Наорин с Войдасом.

И из круга вышли твари. Хотя едва ли об этом стоит упоминать, ведь в иных целях эти порталы и не открываются. Трое. Проводим анализ. Эээ… Это как прикажете понимать? Так вот почему Нерел последние месяцы отказывался поставлять мне новых монстров. Вот из-за чего выдумывал сказки, будто ему «что-то мешает».

Две ноги, две руки. Прямые осанки. Боевые стойки. Чёрные двуручные мечи в руках. Не каменные коряги вроде тех, которыми тщетно пытался меня убить четырёхногий мигер, а гладкие, прямые, остро заточенные металлические клинки, производство которых не было бы возможным без полноценной кузницы. И столь же искусно выполненные чёрные латные доспехи.

Это уже не просто гуманоиды. Это люди! Выходит, не было никаких двух версий Войдаса. Он и правда меняется!

Больше времени на размышления мне не дали. Ближайший рыцарь ринулся в атаку. И шустро так ринулся, скажу я вам, при его-то экипировке! Тнир-блейд в правую руку, тнир-блейд в левую. Пошла жара! Размениваемся ударами, чёрный двуручник сталкивается то с одним энергоклинком, то с другим.

Как и всегда, не тороплюсь с расправой, оцениваю особенности и вычисляю потенциально полезные органы. Враг неплох, совсем неплох. Не безмозглая тварь, прущая напролом, а грамотный боец, в плане боевых искусств, пожалуй, превосходящий даже меня. Сильный, быстрый. Такой без труда расправился бы с крагсом. Встреча с моим зелёным лезвием оставляла на его оружии глубокие зазубрины, но не разрубала его на части, что тоже о многом говорит.

Столкнись я с тремя сразу, пришлось бы тяжко. С тремя… Стоп! Если я дерусь с одним, то где тогда другие двое?! Точно! Нерел же их всего лишь призывает, а не контролирует. И если они сейчас не на мне, то… Прислушиваюсь. И точно, в другой части зала раздаются звуки боя и яростные крики. А если этот рыцарь держится даже против меня, то мои союзники против его собратьев долго не протянут. Надо быстрее заканчивать.

Отбив очередной взмах одним клинком, наношу рубящий удар другим. Неоновое лезвие прорубает и доспех, и левое плечо, но не насквозь. А броня-то тоже не лыком шита! Но моё оружие всё же превосходит его железку по разрушительной силе, и это при том, что оно одноручное, так что долго враг не выдерживает. Ещё два удара, и латник замертво падает на пол.

А я, не теряя времени, уже несусь на подмогу союзникам. Второй мечник повёрнут ко мне спиной, что становится для него фатальным. Прости, братец, но в Войдасе (по крайней мере, в его старой версии) правила честного боя были не в ходу. Подбегаю и прямым выпадом пронзаю сердце. Оно ведь у них там же, где у людей?

Второй замечает меня и меняет цель, но против него я и ещё двое элитаров. Тут уже ничего не попишешь, и в считанные секунды бой заканчивается. Но я не радуюсь победе — бессмысленное это занятие. Задача номер один — проверка целостности союзников. Мазори склонилась над лежащим на полу Нерелом, что-то лопочет, Хален стоит рядом с весьма озабоченным видом, уже вызывая кого-то по смартфону. Призыватель ранен, не иначе!

Подбегаю, отталкиваю самку, осматриваю повреждения. Глубокая рана на животе. Возможно смертельная, если бы не моё присутствие. Рву одежду, кладу руку на окровавленную кожу, начинаю инструктировать:

— Слушай внимательно, повторять не буду. Полностью доверься мне и пропусти внутрь. Не сопротивляйся. Иначе смерть.

И, не дожидаясь ответа, запускаю нити нахтаукта.

— Ты мешаешь, не могу войти.

Продолжаю попытки.

— Прекрати, потом будешь ерепениться. Кроме меня, тебя никто не спасёт.

Наконец заслон спадает, и усики проникают внутрь. Минута затягивания раны, и призыватель спасён. А в зал уже вбегает бригада медиков в количестве трёх человек.

— Можешь отзывать, в порядке твой картарианец, — успокоил я побледневшего Халена, а сам, не откладывая, перешёл ко второму вопросу на повестке дня.

Рыцари. А если точнее, мархары. Ничего особенного в бою они не показали. Ну воины и воины. Может, чуть посильнее и чуть помедленнее Кероса, оснащённого мышцами крагсов. Или нет… Смотрю на их трупы и понимаю, что ребята не так просты. Ведь ни доспехов, ни мечей при них уже не видно. Все трое лежат в одних трусах. Довольно длинных, почти до колена, но это уже мелочи.