Острожно смотрю на родителей Эмиля, потом на самого Эмиля и хмурюсь. Они странно переглядываются.

Черт…

– П-простите…я…неважно. Полезла не в свое дело, я не…

– Нет-нет, - успокаивает меня его мама, бережно сжимая мою руку, - Не волнуйся. Дело не в тебе.

– Да, Кира, все хорошо, - кивает Рамзан Ильясович, а Эмиль наконец-то поясняет.

– Все дело в моей младшей сестре Айше.

Его голос звучит тихо, а взгляд…в нем отражается боль и волнение. Я сразу это вижу, стоит мне только заглянуть ему в глаза…

– У нее…кхм, очень проблемный брак. Когда ее муж получил должность в Италии, родители поехали следом. Чтобы быть рядом.

Объяснение короткое, но достаточно емкое, чтобы я поняла. Не спрашивай больше об этом. Тема не из приятных, и что там за проблемы с мужем — остается только догадываться. В кошмарах.

Хочется еще раз извиниться, но я не успеваю. Отец Эмиля усмехается и хлопает в ладоши.

– Так, дети, ну, рассказывайте.

Эмиль натягивает на губы улыбку и поддерживает этот шанс соскочить с неприятной темы.

– О чем именно?

– Как это о чем? Да обо всем! Ваши планы, конечно же! Свадьба, роды. Я все хочу знать! Кто будет?

– Па-ап…еще же рано совсем. Мы не знаем и…

Они начинают разговаривать, отшучиваться. Воздух постепенно становится таким, какой он был.

И только Мариса Эмильевна притихла…

Черт…нет, все-таки зря я открыла свой рот…

***

Ужин проходит замечательно. Уже на этапе свадьбы и нашего решения подождать, мама Эмиля отбросила в сторону свои печали и стала принимать активное участие. Она обещала мне во всем помогать. Это хорошо. Кажется, у нас получилось, по крайней мере, начать выстраивать теплые отношения. Надеюсь, по крайней мере, что в своих ощущениях я не ошибаюсь.

Об этом я думаю, пока мою посуду. Мужчины удалились в кабинет. Эмиль хочет показать какой-то проект, но, наверно, больше хочет просто поговорить с отцом. Я не против. Мариса Эмильевна ушла в комнату.

Спокойно.

Волнение мое прошло, и я себя чувствую почти комфортно. Журчит вода, я тихо напеваю песню под нос и не слышу, как в комнату входят…

– Это что такое?!

Вздрагиваю и резко поворачиваюсь. Мама Эмиля застывает с огромными глазами, а через мгновение тихо прыскает и тихо извиняется.

– Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя напугать…

– Да я…думала, что вы решили отдохнуть…и…не ожидала просто.

– Сама виновата. Хотела пошутить, не получилось. Ты почему посуду моешь, Кира?

– Эээ…

Странный вопрос, который поставит любого человека в тупик. Озадаченно смотрю на свои руки, потом на нее. Что в таких ситуациях нужно отвечать?

Я отвечаю правду.

– Если честно…я как-то растерялась и не знаю, что на это ответить.

Мама Эмиля улыбается мне и кивает, а потом обходит кухонный гарнитур.

– Ясно. Тоже не любишь посудомойки все эти дурацкие?

– Просто не вижу смысла включать ее из-за пары тарелок и бокалов.

– Да, - усмехается она, - Понимаю. Можно?

Она кивает на губку в моих руках, но я мотаю головой.

– Да нет, не нужно. Мне несложно, а вам бы отдохнуть. Перелет все-таки…

– У нас в доме действует правило, дорогая. Кто готовил, посуду не моет. Давай мне.

Это звучит не командным тоном, а очень мягким голосом, от которого внутри все-таки вибрирует. Таким тоном обычно признают одну хозяйку на кухне, и мама Эмиля явно не на себя намекает.

Приятно. Она отмечает мою значимость, даже если я ее пока сама не особо ощущаю.

Сдаюсь.

Передаю ей губку, но встаю рядом.

– Тогда я буду вытирать.

Она дарит мне улыбку, и мы принимаемся за работу. Мне нравится…все так просто и спокойно. И с ней — просто и спокойно. Нет абсолютно никакого напряжения…

– Могу быть с тобой откровенна?

Твою мать. Накаркала…

Еле успеваю схватить тяжелый вздох за хвост, чтобы он не выпал ненароком и не испортил идиллию. Киваю. Она бросает на меня взгляд и опускает его на свои руки.

– Эмиль очень обтекаемо рассказал нам про ваши отношения, но…я буду с тобой честна.

Бле-а-а…это очень дурное начало…

– …Я тебя узнала.

Бам! Бух! Бдыщ!

У меня внутри все несется прочь… Моментально краснею и теперь не знаю, что должно произойти, чтобы я подняла глаза. Мариса Эмильевна не настаивает. Она тоже на меня не смотрит, продолжая равномерно и спокойно намывать тарелки.

Ну, блин…все-таки я хреново разбираюсь в людях, да? Не могло же быть все настолько хорошо. Сейчас меня ждет длинная, грубая речь, благодаря которой я снова почувствую себя дерьмом…