Она тебе не нужна, Эскара. Она никогда не была тебе нужна.

Сссеракис был прав. Я взглянула на петлю с новой решимостью. Это больше не было выходом. Она больше не манила меня. Это был символ. Символ того, что император пытался со мной сделать. Символ того, во что он пытался меня превратить. Символ всей боли и страданий, которые он на меня обрушил. Символ пыток и криков, которые он вырвал из меня. Петля была символом того, как император сломал меня. Некоторые люди, возможно, пришли бы от этого в ярость, вооружились бы своей новой решимостью и разорвали бы петлю, оставив клочья на полу. Мне пришла в голову мысль превратить этот старый символ моего сломленного я в воплощение моей новой, окрепшей решимости. Но нет. У меня было для нее гораздо лучшее применение.

Я встала и чуть не упала. Это была не просто слабость, вызванная месяцами скудного питания и отсутствием физических упражнений, за исключением тех, что помогали бороться с болью. Мне потребовались недели, чтобы компенсировать то, что моя рука превратилась в камень из-за лишнего веса, который на меня давил. Теперь он исчез, и я чувствовала себя слишком легкой.

Я могу помочь. В меня хлынула сила. Мои конечности стали не такими тяжелыми, я выпрямилась, в голове немного прояснилось.

— Спасибо. — Мне было приятно осознавать, что Сссеракис снова рядом. Это было больше, чем силы, которые придал мне ужас. Компания. Я больше не была одинока.

У тебя нет руки. В голосе Сссеракиса прозвучало удивление.

— Император ее забрал.

Тогда мы заберем его голову! Где мы?

— В его темнице. В Красных камерах. Под дворцом.

Какой дурак, что держит нас так близко. Мы заставим его пожалеть об этом. Мы разрушим его дворец и сокрушим его империю на его глазах.

Я не стала спорить. Я бы с радостью смотрела, как сгорает Терреланская империя, вместе со всеми ее жителями. Я изо всех сил старалась найти хоть каплю сострадания к людям, которые наслаждались моими пытками, к людям, которые умоляли отдать им мой труп. Они называли меня Королевой-трупом, называли монстром. Я покажу им монстра. Мы покажем им монстра.

— Хардт где-то здесь. Я должна его найти.

Он наша слабость, Эскара. Если бы не он, нас бы никогда не поймали. Однажды ты уже пожертвовала нами ради него…

— И я сделаю это снова, если понадобится. Мы уходим отсюда, Сссеракис, но забираем Хардта с собой.

На мгновение мой ужас затих. Этот император должен умереть. Ты не можешь скрыть от меня ни свой гнев, Эскара, ни свою боль. Я вижу, что он с тобой сделал.

— Он заплатит. Они все заплатят. — Я посмотрел на петлю надо мной. — Перережь ее. — Моя тень превратилась в маслянистое пятно, распластавшееся на дальней стене. Она поползла вверх и легко перерезала веревку. Я обвязала ее вокруг талии, изо всех сил стараясь держать только одной рукой. Поверь мне, что завязать узел одной рукой — настоящее испытание. Я подошла к двери и посмотрела на нее в темноте. Кусок твердого дерева, окованный железом, с крепким засовом. Этого более чем достаточно, чтобы остановить Хранителя Источников без магии. Но ничто против древнего ужаса и его страха, тени и льда. Темные крылья выросли у меня за спиной и охватили плечи, врезались в деревянную дверь и сорвали ее с петель, прежде чем отбросить прочь по коридору.

Я была свободна, и я была зла.

И мир за это заплатит!

Напротив меня висел фонарь, внутри которого мерцал мягкий желтый свет. Этот фонарь долго был моим единственным источником света; он всегда освещал петлю, которая теперь была обвязана вокруг моей талии. Я сняла его с крюка и понесла перед собой. Мне не нужен был свет, чтобы видеть, но это был еще один символ моего заключения.

По коридору разнеслось эхо шагов.

— Их будет много. Между нами и императором солдаты. Достаточно ли ты силен?

Сссеракис рассмеялся. Возможно, ты держала меня в ловушке, но я был окружен страхом. Я наслаждался им. Твоим. Их. Это место. Ты чувствуешь это? Страх исходит из самых стен. Он скапливается под нами и обтекает нас. Это место видело больше страха, чем ты думаешь. Оно тонет в страхе. В голосе моего ужаса слышалось удовлетворение. Ему здесь нравилось. Я одолжу тебе все, что у меня есть, чтобы разрушить этот дворец и глупца, который называет себя королем, но как же твоя сила?

Я покачала головой.

— Сссеракис, у меня ничего не осталось.

Ты думаешь, что они лишили тебя твоей силы. Это не так. Они не могут. Это часть тебя. Они не могли отнять ее у тебя, как и ты не можешь ее отдать. Используй ее! Используй мою силу и свою собственную. Вместе мы заставим их заплатить.

— Она свободна! — Крик эхом разнесся по коридору. — Королева-труп сбежала. Приведите подкрепление. — Мужчина стремительно помчался к нам. В одной руке он держал деревянную дубинку, в другой — горящий факел. — Возвращайся в свою камеру. — Я уже решила, что скорее умру, чем позволю им посадить меня обратно, но они умрут первыми. — Возвращайся в свою камеру, и мы сделаем вид, что ничего не произошло. — Он остановился, чтобы взглянуть на дверь, сорванную с петель, с выбитыми в ней огромными отверстиями. — Как ты...