Шрифт:
Соня осторожно выглянула из-за укрытия и тут же нырнула обратно. На каменной плите стояли четверо в непривычной одежде. Но Соня такую форму уже видела, да и по очертаниям фигур не могла ошибиться — это шнахассы. Один из них пытался открыть люк, а второй, не прошло и нескольких мгновений, как присоединился к нему.
«Где же Кречет с Шатуном?», — промелькнула мысль, но она не заставила Соню отказаться от действия. Осторожно, чтобы не шуметь она сняла с предохранителя и взвела курок.
Чем хорош ПМ, он позволяет производить первый выстрел самовзводом, когда патрон в патроннике, но сейчас Соня не решилась использовать этот способ стрельбы — ход курка слишком тяжёлый и длинный. Держа оружие в правой руке, она обхватила рукоять пистолета левой рукой снизу и вынырнула из-за укрытия, сразу открыв огонь.
В первую цель, что стояла к ней спиной она выстрелила в голову. Вторая цель получила свою пулю в грудь, но вот те, кто занимались люком оказались проворными, они рассыпались в стороны и Соне пришлось туго.
Практика стрельбы у неё имелась на достаточно высоком уровне, даже находясь в убежище она изредка, но находила время, чтобы потренироваться, вспомнить заученные в девичьи годы навыки, но эффект неожиданности пропал и оружие в её руках скорее полицейского уровня, чем военного, когда необходимо вести огонь на предельных для пистолета дистанции, а количество патронов в магазине совсем не отвечало требованиям военного применения.
Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел.
— Шесть. Ещё два в магазине, а тот что отполз всё ещё жив…
Глава 10
— Аска венторосино броссимо веталис магнамака броцъ?! 4
— Слепой ишкак! Что не видел, куда ехал?
— Так он из-за поворота неожиданно появился.
— А что, скорость тебя не учили держать в рамках разрешённой, тем более в чужом секторе?!
— Отец…
— Заткнись и помоги переложить его на кушетку.
— Вроде дышит.
— Дышать-то дышит, но должен был уже очнуться. Почти полный медкартридж на него израсходовал. Сломано бедро, рёбра в трёх местах, повреждена голова, отравление, не говоря о ссадинах и кровоподтёках… Ты что, его десять раз переехал?! Так, что у него при себе было? И вообще кто он такой, где его коммуникатор?!
— Я… я…
— Прекрати слюни распускать и отвечай, когда тебя отец спрашивает!
— Коммуникатор у него сломан. Я его подобрал, но он вдребезги. Не реагирует на включение.
— Это может и хорошо. По маяку не найдут, что он сейчас в медбоксе. Из какого он сектора?
— Не знаю. Форму ему видать только выдали — новая совсем. Нашивок нет. Инструменты какие-то с ним были и всё.
— Ну, на доскака не похож. На шнахасса тоже. Вроде чем-то смахивает на коханца, но они практически все ходят в военной форме, а этот судя по комбинезону и инструментам — техник.
— Может это томанец?
— И что в том секторе делал томанец? Хотя, если он техник, то возможно.
— А может он из корсаров, ну тех, кто перешёл на сторону…
— Возможно. Тихо! Вроде шевелится…
Пришёл в себя от неприятного жжение в груди. Но шевелиться не спешил. Почувствовал, что меня аккуратно подняли, переложили на что-то твёрдое, но тёплое. Сильно хотелось пить. А ещё это непонятное бормотание, что отчётливо слышал заставляло не делать лишних движений.
«Неужели опять в плен попал?!», — пришла первая мысль, от которой невольно вздрогнул. Оставались свежи в памяти воспоминания о заключении у анторсов, а что сделают эти, когда узнают, что я один из тех, кто пошёл на штурм корабля?
«Скорее всего просто и быстро ликвидируют», — пришёл к логическому выводу. Что я — хоск и командир им наплевать.
Кто-то осторожно, но настойчиво потряс за плечо и вновь послышалась певучая речь. Открыл глаза. От яркого света поморщился, но глаза быстро свыклись с освещением. Попробовал сесть и у меня получилось. Одновременно я осторожно осматривался. Просторная светлая комната. Я голый лежу на кушетке. Чуть правее какой-то громоздкий аппарат, что занимает треть помещения. Слева двое: один в белом комбинезоне, второй в тёмно-синем. Один выглядит старше, но черты лица схожи.
«Братья? Охраны вроде нет, наручников тоже», — мелькнула мысль. Старший что-то говорил, но я не понимал. Открыл рот, чтобы сказать какую-нибудь белиберду, ведь как-то раз прокатило, но не смог выдавить и слова. В горле так пересохло, что язык не ворочался. Старший протянул мне ёмкость, и я с жадностью, не побеспокоившись о возможных последствиях принятия внутрь неизвестной жидкости, стал пить. Младший положил рядом со мной стопку одежды и кое-какие вещи, что были со мной. Среди них я заметил лежит и клинок.